Отключить от аппарата мужа-тирана или всю жизнь с ним мучиться?

Мама с детства пугала меня цыганами. Она говорила, что они воруют маленьких детей, умеют вызывать духов и затуманивать разум. А ещё мама предупреждала, что цыган лучше обходить стороной, так как они видят и прошлое, и будущее. Уж не знаю, насколько это правда, но однажды у меня произошла беседа с цыганкой.

Это была женщина неопределённого возраста. Глаза у неё были молодые, ясные, а вот в волосах проглядывала седина. Поэтому можно было подумать, что той цыганке 40 лет, а, быть может, и 60. Она была очень навязчивой, как и все цыгане, и утверждала, что знает моё будущее. Я отмахивалась от неё как могла, но гадалка всё-таки сказала мне несколько фраз:

- Когда все женщины будут праздновать свою свободу, ты добровольно наденешь на себя оковы и будешь им радоваться. Но ты не сразу поймёшь, в какую ловушку угодила, - целых 7 лет будешь жить в заточении. А потом тебе в руки попадут ключи от тюремной камеры.

Прошло несколько лет после встречи с гадалкой. Я почти два года встречалась с парнем по имени Виктор, Витей я никогда его не называла, ему нравилось быть «победителем». Он работал полицейским, был сильным, статным и уверенным в себе. Виктор сделал мне предложение в День 8 Марта, сказав:

- Ровно через год ты будешь моей!

Собственно, это было не предложение, а, скорее, констатация факта. На тот момент меня всё устраивало. Я чувствовала в своём избраннике физическую и моральную силу, он крепко стоял на ногах и точно знал, чего хочет. Я же работала официанткой в кафе и снимала квартиру. После предложения я начала откладывать деньги на покупку женских штучек к свадьбе. Честно говоря, суммы были небольшие.

Виктор же активно готовился к торжеству: он оплатил ресторан, лимузин и поездку в Египет, а также составил список гостей. Правда, уже на этом этапе мы несколько раз успели поругаться. Со своей стороны, жених приглашал и родных, и друзей, и коллег. Мне же он разрешил пригласить только родителей и несколько подруг. Когда я начала протестовать, Виктор сказал:

Свободных денег на тот момент у меня не было, поэтому я взяла небольшой кредит в банке. 

Сначала я хотела занять денег у родителей, но мне было стыдно. Да и мама восхищалась Виктором, говорила, что он – очень статусный и видный мужчина. Мне не хотелось её разочаровывать.

Год пролетел молниеносно. 8 Марта я готовилась стать женой. Когда я ехала на свою свадьбу в белоснежном платье и длинной фате, на пешеходном переходе нам встретились люди с плакатами. Их надписи гласили: «Женщина – это не посудомойка!», «Даёшь свободу женщинам» и так далее.

«Забавные, - подумала я про митингующих. - Они борются с мужчинами, пока не влюбятся». Эх, сколько раз после замужества я вспоминала этих «амазонок».

Виктор оказался не только сильным, но и очень требовательным. Он придирался к каждой пылинке, которую находил в нашей квартире. Как-то раз я возразила ему, сказала, что не успеваю и работать, и выдраивать квартиру. На следующий же день меня уволили. Благо, что кредит к этому времени я уже закрыла. Уверена, что моё увольнение спровоцировал именно Виктор.

Шли годы. Я начала превращаться из девушки в бабушку. Мне больше не хотелось краситься или выбирать себе одежду. Я чувствовала, что устала от жизни с Виктором, но куда мне было идти? Родителям я никогда не жаловалась. Как-то раз мама мне сказала:

- Тебе такой муж достался: красивый, образованный, почему же ты себя так запустила?

В ответ я промолчала.

Приближалась седьмая годовщина нашей свадьбы. Мне хотелось испариться, уехать куда-нибудь, лишь бы не отмечать этот день. Тем не менее, вечером 8 Марта я приготовила ужин, даже сделала причёску. Виктор, как всегда, задерживался.

- Соловьёва Ольга Юрьевна?

- Да, это я.

- Кем Вам приходится Соловьёв Виктор Викторович?

- Он – мой муж.

- Вы должны проехать с нами.

- А что случилось?

- Мы ответим на все Ваши вопросы позже. Одевайтесь.

- Сейчас он в коме. Шансы у него – крайне низкие. Если в ближайшие пару недель он не придёт в себя, нам придётся отключить его от аппарата вентиляции лёгких. Либо мы можем искусственно поддерживать в нём жизнь, но уже за Ваш счёт, Ольга Юрьевна.

Я была в шоке от всего происходящего. Полицейский сказал, что был близко знаком с Виктором и случайно оказался рядом. Ему было трудно сообщить мне о случившемся, поэтому он отвёз меня в больницу. Рассказы случайного очевидца я слушала невнимательно. Они меня мало волновали.

В голове почему-то всплыл образ цыганки из моей юности. Я отчётливо поняла, что она была права по поводу оков. И сбросить их было проще простого. Вот, только смогу ли я пойти на то, чтобы лишить Виктора шанса на выживание? Или же моя личная свобода перевесит?