Сын привел в дом невесту, но я их обоих выставила. Мне его одного на моей шее хватало

Грустная история о том, как я легко и просто приобрела себе статус матери-ехидны, которая собственную кровиночку выставила за дверь. Да не одного, а с его невестой, которая у нас оказалась еще и в положении. Тут надо отметить, что оказалась она в очень незавидном положении - мало того, что беременна, так еще и будущий муж относится к разряду тюленей комнатных придиванных. Но это уже совершенно не моя проблема. 

Судьба сложилась так, что сыночку я воспитывала в гордом одиночестве. Развод был полностью моей идеей, но я до сих пор считаю это решение одним из самых удачных в своей жизни. Ибо не решись я тогда на этот поступок, послушайся советов маменьки, и у меня дома было бы два комнатных тюленя, различающихся только степенью облысения. 

Муж работать не хотел, потому что свою профессию он не любил, а без профессии идти можно было только на не самые престижные места. Любил муж крепко спать, вкусно кушать и поменьше двигаться, но почему-то за пять лет брака с такими отменными данными так и не смог найти себе работу. Наверное, это все происки госдепа. 

После развода стало легче, балласт остался в квартире бывшей свекрови, а я на реактивной тяге ее проклятий устремилась в светлое будущее. Работать пришлось, что той лошади, потому что кормить, одевать и обувать ребенка было нужно, а для работодателей это почему-то не являлось поводом платить нормальные деньги. 

Поэтому я пахала когда на двух, а когда и на трех работах. Положа руку на бюст - это я упустила момент, когда сердобольная бабушка начала откровенно баловать внучка, который "при живых родителях сиротинушкой остался". Но в ту пору я не всегда могла отнести себя к категории живых в принципе, потому что после третье работы меня можно было отправлять играть зомби без грима. 

Но я работала не зря. Мне удалось все-таки прыгнуть выше головы и заработать на отдельную квартиру в две комнаты. Сыну уже было десять лет, и жить в одной комнате с хоть и любимой, но бабушкой, и периодически возникающей женщиной, отзывающейся порой на возглас "мама", ему было уже не комильфо. 

Когда мы переезжали, моя мама ревела подбитым Мессершмиттом, потому что внучок без нее умрет от голода, холода и антисанитарии. А все почему? Потому что мать я никудышная, которая своим чадом совсем не интересуется. 

- Ты откупаешься от ребенка, ты прикрываешься работой! А дитю ласка, любовь, внимание материнское нужно!

Видимо, есть, пить и чем-то прикрывать наготу в нашей северной широте ребенку не нужно. Но маму я даже не пыталась переспорить, потому что у меня не было столько свободного времени. Порешили на том, что мама будет и дальше оберегать внучка, но уже на моей территории. Правда, выписывать внука от себя она отказалась категорически, сказала, что так ей спокойнее, но дело ее.

Я думала, что после покупки квартиры моя жизнь станет легче и можно будет отказаться от участи ломовой лошади, но судьба скрутила мне кукиш. У мамы обнаружилась онкология. Прогнозы были хорошие, поэтому игнорируя все ее попытки от всего отказаться, лечь и умереть, начала зарабатывать на лечение. 

- Куда это ты намылилась помирать? А внука на кого оставишь? Я ж не мать, как ты любишь повторять! О, рифма, две копейки в кассу. 

Мама мыслью о внуке прониклась и помирать передумала. А я впряглась обратно в ярмо и поскакала. Три года операций, терапий, анализов, обследований и всего прочего дали свой эффект - мама болезнь переборола. В этот период сыном занималась я в гордом одиночестве, что привело к ряду неожиданных открытий. 

Во-первых, я рощу не сына, а цветочек, который не может своими листиками положить еду, помыть посуду и собрать нормально рюкзак в школу. Во-вторых, он почему-то решил, что с моим мнением можно не считаться, ибо он уже очень самостоятельный и взрослый. В-третьих, перекрытие финансового краника очень неплохо решало первые две проблемы, но он потом жаловался бабушке, а ей в ее состоянии лишние нервы были ни к чему. 

Но с этого момента я включилась в воспитание сына и уже не планировала отключаться. Получалось четвертинка на половинку. Пока на защиту сирых и убогих не поднималась бабушка, привлечь сына к порядку получалось. Но если мама все-таки влезала, то приходилось отступать. Я не хотела лишний раз ее нервировать, а проблемы любовно взращенного тюленя она принимала очень близко к сердцу. 

Мне было странно наблюдать, как здоровый шестнадцатилетний лоб, который поперек себя шире, летит под крыло к бабушке, которая загораживает его от обидчика спиной. Ну, то есть, пытается загородить, потому что габариты там, конечно, были несопоставимы. Внук из-за бабушки вываливался со всех сторон. 

Я почесала под прической и решила, что тут я сама знатно обсохатилась, поэтому надо уже принимать то, что есть. Упустила сына, отдала бразды правления - наслаждайся. И то, что у меня не было сил, времени и возможности поступить иначе тут никакой роли не играет.

Была слабенькая надежда на армию, но она не оправдалась. Бабушка подняла все свои столетние связи и мальчика отмазала. Еще и мне высказала очередной раз, что "я ж не мать". 

Мальчик никуда не поступил, потому что еще не решил, кем хочет стать, когда вырастет. И на работу по той же причине не пошел, но это у него наследственное, от отца. У меня уже подкипало, но бабушка продолжала грудью стоять на защите своего любимого внучека. 

- Не дави на ребенка, дай ему в жизни оглядеться, а не хвататься за первое попавшееся. Сейчас все не так просто! 

А как по мне, то проще не бывает. Не хочешь учиться? Идешь работать. Можно дворником, можно грузчиком, можно продавцом - там всегда нужны люди. Не нравится? Бывает. Зато активизируется часть мозга, отвечающая за мыслительный процесс, так быстрее понимаешь, кем хочешь стать. 

Но мама удачно давила на мою откуда-то проснувшуюся совесть, что я и так всю жизнь на ребенка внимания не обращала, а сейчас ему еще и жизнь усложнить хочу. Поэтому сын сидел дома, продолжал раздаваться в боках, играл в компьютер и периодически пропадал на какие-то гулянки, предварительно выпросив у меня денег. Скрипела зубами, но давала. Лечить его от венерических было бы потом дороже, думала я. 

И вот сыночку двадцать два годика, и он радует меня новостью, от которой по сценарию у меня должны сердце остановиться, глаза увлажниться, а рот и кошелек открыться. Сын объявляет, что я стану бабушкой. Рядом с ним мило улыбается та, которая меня этой бабушкой и сделает.

Видимо, контрацепцию, о которой я ему не забывала напоминать, он носил в кармане, как оберег, или еще как-то использовал, но не по прямому назначению.

И следом контрольный выстрел в мою многострадальную голову - жить стихийно образовавшаяся ячейка общества будет у меня. То есть, со мной. И за мой счет, потому что сынок не работает, а его избранница, недавно перевалившая за отметку совершеннолетия, студентка очного отделения. 

Вместо радостных подпрыгиваний и воплей счастья я издала другой вопль, из которого печатными были только запятые и восклицательные знаки. После чего на пальцах объяснила сыну, что думаю про ситуацию вообще и про его поведение в частности. Монолог закончился благословлением его на подвиги. Я дала ему сутки, чтобы собрать вещи и покинуть мою квартиру. 

Сын, естественно, оскорбился, забрал уже не улыбающуюся будущую маму, и удалился. Даже гадать не надо куда - к бабушке. Она перезвонила мне сразу же, как внук ее обрадовал новостями. 

- Ты что ж такое творишь? Это твой сын, у него такое событие, такие перемены в жизни, его поддержать надо, а ты его из дома гонишь? А как и на что он будет жить?

Я дышала через нос и очень медленно и подробно объясняла маме, что мой сын уже взрослый мальчик, который сам скоро станет отцом. А раз у него хватило сил на это, то пусть теперь несет ответственность за свои поступки. А то как детородным органом в девушек тыкать - он уже взрослый, а как потом работать и обеспечивать - он еще мальчик. 

Мама еще раз сказала, что "я ж не мать" и бросила трубку. 

Уже два месяца молодая семья живет у нее, пробавляясь на бабушкину пенсию и какие-то деньги со стороны родителей девушки. Я оплачиваю маме лекарства и коммуналку, иногда скидываю денег еще сверх этого. На что она их тратит это ее дело. И нет, мне не стыдно.