Поспешил

Гена кипел от злости и даже немного булькал. Вот так вот, значит! Сначала завалить работой, наобещать в обе руки всяких благ, а потом, когда он вычистит эти Авгиевы конюшни, пинком под хвост?

Нет уж, господа начальники! Никому еще Геннадия Самородкова не удавалось использовать и выкинуть, и у вас тоже не получится. Он им всем еще покажет!

О том, что Гену хотят списать в утиль, он узнал из щебетания секретарши Машеньки, которая отличалась всеми положенными девушкам статями, но не отличалась умом. Ну, не для того ее на работе держали. 

Именно Машенька, игриво обстреливая Гену глазками, и рассказала, что на него в отделе кадров уже документы готовят. А еще скоро в их отделе будет новый начальник. Потом подмигнула Гене и, величаво качая бедрами, от чего у всей мужской части отдела затрещали семейные узы, удалилась. 

Одному Гене было не до впечатляющего тыла Машеньки. Он лихорадочно соображал, что же пошло не так, раз его решили уволить. А в том, что его хотят уволить, Гена не сомневался. Ведь сейчас начальник отдела он, а если придет новый, значит всё, Гену попросят с вещами на выход. 

Не зря на него вчера так многообещающе смотрел зам самого директора, ох, не зря! Еще и улыбался своей противной крокодильей улыбкой. Ну, теперь-то всё понятно. 

И это после того, как Гена почти один вытащил такую сложную задачу! Да, не без косяков, но, знаете ли, он не робот, у него всего две руки и всего одна голова, в которую столько всего просто не помещается. 

Но какая же подлость! Это они ему премию платить не хотят, как пить дать! А еще на его место явно придет чей-то сынок. Еще бы! Место-то тепленькое! Вот сейчас подготовят все документы, вызовут, скажут, что Гена не справился, не оправдал, не смог, а потом предложат уйти по-тихому, даже две недели отрабатывать не заставят, чтобы он им глаза не мозолил. 

А вот это они зря! Это они еще не знают, на что способен Гена Самородков, а уж он способен, ух, как он способен! Да, Гена уйдет, но сделает это так, чтобы тут его запомнили на всю жизнь!

Стараясь не слишком булькать яростью, Гена принялся обдумывать, как бы ему погромче хлопнуть дверью напоследок. Вокруг сновали коллеги, периодически кто-то порывался что-то у Гены спросить, но его малинового цвета шея, такие же яркие уши и бешеный взгляд склоняли коллег к мысли, что им не срочно.

Гена выпал из реальности, в его голове шел совет с чертями из тихого омута, которые наперебой давали ему советы, как бы поступить. Но советов было слишком много, поэтому в голове стоял изрядный шум. 

Гена так задумался, что пропустил и обед, и окончание рабочего дня. Если бы его не ткнула шваброй по ногам уборщица, то Гена мог вообще заночевать в офисе. 

Но день его усиленной мыслительной деятельности не прошел зря. У Гены в голове сложился вполне стройный план, как уйти красиво, чтобы его еще долго вспоминали.

Домой Гена шел со зловещей улыбкой, что вкупе с пламенеющими адским огнем ушами выглядело очень впечатляюще, заставляя припозднившихся прохожих заблаговременно переходить на другую сторону улицы. 

Хотя план и был продуман, но Гена всю ночь ворочался и грыз подушку, мучаясь и прикидывая так и эдак. Только под утро он умостился на достаточно обслюнявленной наволочке и забылся тревожным сном. 

Утром на работу Гена заявился полной противоположностью себя вчерашнего. Пусть он немного припозднился, но зато успел обмазать машины директора, его зама и на всякий случай кадровички свежим итогом собачьей прогулки. Работа грязная и неприятная, но воспоминания о ней заставляли губы Гены расплываться в загадочной улыбке. 

За половину рабочего дня он успел разместить анкеты начальников на разных сомнительных сайтах, полностью удалить всю служебную переписку и послать куда подальше одного из клиентов, который так несвоевременно решил позвонить и поскандалить. 

А перед обедом за Геной прибежала Машенька, своим появлением очередной раз нарушив работу отдела. Мужчины капали слюной, женщины ядом, а Гена просто улыбнулся, запустил полную очистку компьютера, чтобы после него там остался только чистый лист без отчетов, без договоров, без каких-либо нужных файлов, а потом последовал в кабинет начальника. 

Там Гену уже ждал и сам начальник, и его заместитель с крокодильей улыбкой. У, морды! Улыбаются еще! Как плюнуть в их гнусные рожи!

Но Гена себя сдержал, еще не время. В его голове был настоящий сценарий, как все должно пройти. Вот сейчас они скажут, что он уволен, а он им выкатит такую речь, что после нее им только и останется, что пойти и повеситься на своих галстуках. 

- Геннадий, за время работы вы продемонстрировали свои навыки и таланты. Мы вами довольны, но пришло время двигаться дальше. Засиделись вы у нас на своем месте, - начал разговор начальник. 

Гена набрал в грудь воздуха, а его уши начали воинственно пунцоветь. Вот сейчас-то он им всё и выскажет! Сейчас... сейчас!

- Мы посмотрели на итоги вашего последнего задания и пришли к выводу, что вы достойны повышения. Михаил Иванович, мой зам, переходит в другой филиал на повышение, а его место я хочу предложить вам. Вы как, согласны? - закончил свою речь начальник и уставился на Гену немигающим взглядом. 

А посмотреть было на что. Гена подавился воздухом, покраснел, посинел, потом закашлялся, а потом просто сидел и смешно пучил глаза. Вот уж чего он не ожидал, так это такого поворота разговора. 

Черти в его голове стыдливо шаркнули ножкой и удалились в свой тихий омут, а у Гены звенело в ушах от вдруг навалившейся тишины. 

Но когда начальник задал вопрос еще раз, Гене хватило сообразительности утвердительно замотать головой, одновременно выказывая согласие и заодно остужая пылающие, на этот раз от стыда, уши. 

Быстро пожав протянутые ему руки, Гена отговорился срочными делами, которые никак не терпят отлагательств, и пулей выскочил из кабинета начальника. У него теперь было очень много дел. Надо было все исправить, пока никто не узнал, что он успел накуролесить. 

Нет, ну какая же Машенька дура! Неужели нельзя было нормально сказать про повышение? Тогда бы ему не пришлось сейчас... Эх, ладно, чего уж там! Где же тут тряпки-то хранятся? Надо успеть на парковку, а уж потом за компьютер. У Гены теперь очень много дел.