- В ней душа моего отца, - объяснил сосед кражу здоровенной сосны с нашего участка

На каждой даче есть своя «гордость». У моих родителей ею, например, были сделанные аж из бронзы каркасы для теплиц. 

У свекра со свекровью – невероятно красивые кусты пионов, зацветавших лишь только сходил снег. Теперь нет ни их, ни пионов, увы. Да и мои родители давно к себе на участок не ездят. Старенькие, немощные.

На нашей же даче роль этакой «достопримечательности» играет сосна. Огромная, росшая, кажется, еще до того, как на этом месте появились первые огороды. А было это… точно не знаю, но давно. Еще в Советском Союзе, а то и раньше.

Причем у дерева есть особенность – раздвоенная верхушка. Мы на это до поры и внимания не обращали. Ну, раздвоенная. Дальше что? Тем более что сосна растет непосредственно у самого края участка, впритык к ограде. И видно ее откровенно плохо.

Мы-то не разглядывали сосну, хотя очень ею гордились, а вот наш сосед Толик положил на нее глаз. Да не просто так, а с самым настоящим мистическим порывом. 

Подошел как-то к нам с мужем, когда мы пили чай на веранде после тяжелого огородного дня, и понес ахинею. По-другому это назвать не могу.

- Здорова, соседи, - с едва уловимым озорством в голосе сказал он, поглядывая то на меня, то на Андрюху. - Я к вам по делу. Вы ведь видели, что у вашей сосны верхушка раздвоенная?

- Видели. И чего?

- Это значит, что в ней живет душа умершего человека. Если конкретнее, то моего отца. Он ведь кони на даче двинул. Значит, сюда она и вселилась. Далеко ли? Через забор перемахнул и обрел новый дом.

- Сколько хряпнул? Не закусывал опять, скотина?

- Ну чего вы, соседи…

Слово за слово, Толик начал упрашивать отдать ему нашу сосну. Как есть – перенести ограду на пару метров, чтобы дерево оказалось на его территории. 

Мол, батиной душе будет куда комфортнее на своем участке, поближе к любимому сынку. Отказали. Осторожненько. Стараясь не смотреть соседу в глаза. Кто знает, вдруг он буйным стал от непомерного пития?!

Поговорили да забыли. Тем более что появилось много важных дел в городе, и нам пришлось уехать, оставив сосну наедине с чокнутым Толяном. 

Да мы и представить себе не могли, что этот, в общем-то, мирный человек сделает нечто нехорошее. Ну да, несет пургу, но без вреда же!

Не было нас неделю. Вернулись, зашли на участок. И сразу поняли, что сосна больше не наша. Нет, дерево как было на своем месте, так и осталось. Просто забор сместился квадратиком. 

Если раньше он проходил где-то на метр вглубь участка за сосной, то теперь делал изгиб и стоял непосредственно перед деревом. Толик себе территорию расширил, проще говоря.

Сначала хотели ему навалять лопатой, но передумали. Решили нормально поговорить. Может, и обошлось бы без скандала? В конце концов, у него психика подвижная. Отца давно усопшего, опять же, вспомнил.

- Толян, - начал Андрюха, когда мы зашли на участок соседа и увидели его на грядке с капустой, - так дела не делаются. Ты бы хоть с нами поговорил, прежде чем забор двигать.

- А я поговорил. Но вы меня послали. Не могу ж я батину душу оставить с чужими людьми! Так что хотите ругайтесь, хотите деритесь, а забор обратно переносить не стану. Дело принципа и чести. И сосна теперь моя.

- Ну окей, пусть, - я задумчиво посмотрела в сторону злосчастного дерева. - Тогда мы сейчас вызовем полицию, и нас рассудит закон. Согласен?

Удивительно, но все претензии Толян мгновенно отозвал. Видимо, понял, что сотворил чушь. Да и концентрация алкоголя в крови стала заметно ниже. 

Поворчал, поругал нас с мужем, но забор таки перенес. Попросил, правда, разрешения периодически приходить и, прости господи, «воздавать почести» отцу. Двадцать, блин, первый век на дворе!

Под деревом же я посадила цветы. Удивительно, но прижились, хотя сосна обычно высасывает силы изо всех растений, оказавшихся поблизости. 

Удачный эксперимент провела, если можно так выразиться. Да, с этой громадиной действительно что-то не так. Уж не прав ли оказался Толик в своей мистике?