Я один поддерживал друга после той аварии, с ложечки кормил, а сейчас у него другая компания и я в нее не вписываюсь

Говорят, не бывает дружбы женской. Так вот - дружбы не бывает вообще, как я убедился. Как там у женщин, я не знаю, не поручусь, а вот в мужской "эталонной, крепкой" я разочаровался. И есть из-за чего.

Я думал, что уж наша дружба с Никитой выдержала столько всего, что нам уже ничего не страшно. Но медные трубы сделали свое дело, друг стал считать, что я уже не из его круга, поэтому и общаться со мной необходимости нет.

А ведь мы росли в одном дворе, ходили в одну школу. Я списывал у него математику, а он у меня биологию и химию. Вместе ходили на стрелку, которую ему забили из-за одной его девушки, вместе потом получали от родителей, что все избитые и одежду порвали. 

Когда он собирался жениться, я его отговаривал. Почему-то все вокруг видели, чего стоит его Катя, но только не он. Мы даже тогда подрались. Но потом помирились. Я принял его выбор и больше никогда за пять лет их брака не отзывался о его жене плохо, хотя и стоило бы.

Друг в итоге увидел то, что видели в его жене все остальные, но для этого просветления ему пришлось застать свою благоверную в постели с другим мужиком. Это его тогда сильно ударило. Настолько сильно, что друг запил. 

Он пил, пока шел развод, очень быстро теряя человеческий вид. Именно из-за этого своего запоя он и влетел в ту аварию. Нехороший я, наверное, друг, но я был рад, что в этом происшествии пострадал только Никита. Остальные же не должны за его глупость отвечать. 

А друг в той аварии сильно переломался. Врачи сначала вообще не давали прогнозов, мол, они все, что могли, сделали, а дальше как судьба распорядится.

Пока друг лежал в больнице и я не мог ему ничем помочь, мне некогда было скучать, я чуть ли не жил у его родителей. Они у него пожилые, поэтому то одному плохо становилось, то другому. Я возил их в больницу, привозил продукты и постоянно был на связи, чтобы они не так нервничали. 

А потом и сам Никита стал подавать признаки жизни. К нему стало можно приезжать, привозить по списку от врача лекарства, продукты и кое-что для более комфортного проживания. 

Я три месяца мотался между работой, родителями друга и больницей, где он лежал. Кормил с ложечки, выносил утку, читал вслух, разговаривал и успокаивал, что о его родителях я забочусь, пусть не переживает. 

Сколько времени, сил и денег было за это время потрачено, даже не подсчитать. Но если не я, то кто бы этим занимался? Два пенсионера, за которыми и так надо было ухаживать? Я не мог все бросить, это же мой лучший друг. 

В чем-то авария пошла другу на пользу, если так можно говорить. Он взялся за ум, переосмыслил многое, отучился на курсах и поменял работу. Внезапно друг стал стремительно подниматься во карьерной лестнице. Я за него радовался, хотя сам не мог похвастаться такими успехами. 

А у Никиты стали появляться новые приятели, интересы, дорогие увлечения, которые я себе позволить не мог, а вот новые друзья запросто могли. Друг сменил квартиру и не позвал меня на новоселье. Я об его переезде-то узнал от его родителей. Виделись мы последнее время редко, у него всегда были дела. 

Общение стало однобоким - я звонил, я писал, я предлагал встретиться, а Никита иногда соизволял до меня снизойти. Но ради эксперимента я перестал ему звонить и писать. И вот уже полгода мой лучший друг даже не интересуется, а жив ли я вообще. 

Две недели назад я хоронил отца. Это было очень тяжелым испытанием, потому что при всей своей боли я должен был сохранять спокойствие, поддерживать маму. Друг не приехал, не подставил плечо, даже не написал сообщения, хотя я знаю, что он в курсе. Его родители были на похоронах, лепетали, что у Никиты так много работы. Видно, что им было неловко. 

Я все понимаю - новая работа, новый круг общения, в который я не вписываюсь. Но я и не напрашиваюсь к ним в компанию. Я просто хотел, чтобы мой друг Никита хоть иногда вспоминал о моем существовании и находил на меня время. Хотел. А сейчас мне это уже не нужно. 

Дружбы, видимо, не бывает. Ни мужской, ни женской. Просто кто-то это уже понял, а кому-то только предстоит. Неприятная правда, но зато теперь я больше не питаю ненужных надежд.