Работал я как-то ночным сторожем в школе. Незабываемый опыт, но сейчас бы я этого уже не перенес

Мне в молодости, в восьмидесятых годах, довелось поработать в одной сельской школе сторожем. А сторож там нужен был только по ночам. Платили мало, но и обязанностей тоже было чуть. 

Я тогда был направлен в то село на практику. Вообще я учился на ветеринара, поэтому работы мне на селе хватало с головой. Но когда мне предложили такой непыльный приработок, я не стал отказываться. 

Школа всего в два этажа, ничего особо ценного там нет, чтобы воры ломились туда. Из всех обязанностей только обход делать. Положено было каждые три часа обходить, но мне директор сказал, что достаточно вечером, когда прихожу и все закрываю, а потом утром, перед тем, как придут работники.

Все остальное время мне, молодому парню, разрешали дрыхнуть в учительской на диванчике. Только просили не курить, не пить и не водить девиц, все-таки храм знаний. 

Но я за световой день со своей практикой иногда так уставал, что уже не было сил ни на девиц, ни на какие-то другие глупости. Меня устраивала перспектива просто выспаться. 

Две недели прошли тихо и спокойно. Я приходил, забирал ключи у дежурной технички, обходил территорию, запирал школу, осматривал ее, чтобы все везде было закрыто, все выключено, в общем, чтобы был порядок. 

Потом заваливался на диван, и либо читал, либо сразу отрубался. Второе было чаще, особенно, если перед дежурством успел плотно набить живот. 

И в тот раз все шло обычно с самого начала. Я выполнил свои обязанности и побрел к дивану, спать. Было очень душно, как перед грозой, которая все никак не начнется. Хотелось свежего воздуха и спать. Спать я и завалился.

Обычно я просыпался по будильнику, а тут меня разбудил школьный звонок. С дивана меня скинуло моментом. Первая же мысль - кто-то пробрался в школу и дуркует. Брать-то тут нечего, но хоть насолить так сторожу. Звон-то слышно будет в ночной тишине хорошо, мне точно нагорит за такую безалаберность. 

Едва продрав глаза я побежал на первый этаж, где и был расположен звонок. Меня тогда не смущало ничего, ни то, что за окном почему-то светит солнце, ни то, что мне приходится огибать каких-то людей, которые выходят из классов. 

Даже когда я навернулся с лестницы и порвал штаны, меня это не остановило. Я упорно бежал вперед, как будто от этого зависела моя жизнь.

Только добежав до первого этажа и уткнувшись глазами в седого как лунь деда, я остановился. Он там сидел, как будто так и надо. Еще так сурово по сторонам зыркал.

Я только тогда начал осматриваться по сторонам. И все было в той школе не так, как я привык. Стены другого цвета, в классах другая мебель. И одеты все были как-то странно. 

На меня никто не обращал внимания, словно это был сон. Только одна женщина, которая шла мне навстречу вдруг побледнела, взглянув прямо на меня, а потом шарахнулась в сторону. 

Я побрел в сторону учительской. Мне казалось, что это просто сон. Я решил, что из-за духоты мое сознание сыграло такую шутку - очень уж реалистичный был сон. 

В учительской я не узнал обстановки. Диван был, но другой, спать на нем я бы не смог. Стояли какие-то карты и лежали стопкой журналы по классам. В один я заглянул, журнал был на пятый "А", и год стоял - тысяча девятьсот пятидесятый. 

Пока я листал журнал, в учительскую вошла та женщина, что от меня шарахнулась. Она вскрикнула и стал оседать на пол, а я бросился к ней, запнулся о стул и проснулся. 

Я снова сидел на том же диване, где и засыпал. За окном бушует гроза, во всю сверкают молнии и грохочет гром. А у меня в голове очень яркие подробности этого сна. 

Но потом я понял, что вряд ли это был сон - мое колено все еще было разбито и выглядывало из прорехи в штанах. Так расшибиться можно только с разбегу. А спать я ложился в нормальном виде.

Я никому не стал об этом рассказывать, хотя любопытство и свербело в одном месте. Но в лучшем случае сочтут, что напился на работе, в худшем отпишут в училище, что мне надо пройти врача.