Вышел на пенсию и начал делать генеалогическое древо, сын меня поддержал, а дочь - нет

Когда я вышел на пенсию полтора года назад, мир будто съежился до размеров моей квартиры. Всю жизнь я был в деле, на работе, среди людей. А тут — тишина, которая звенела в ушах. Моя жена ушла пять лет назад, и ее отсутствие теперь ощущалось с новой, пронзительной силой. Я не знал, чем себя занять.

Дни тянулись медленно, и я чувствовал себя совершенно никому ненужным. Хотя у меня есть сын и дочь, но они давно живут отдельно. Так что я оказался предоставленным сам себе. Хорошо, что интернет мне не чужд

И вот однажды, блуждая по просторам сети, наткнулся я на какой-то генеалогический сайт. Сначала это было просто любопытство. Я начал составлять семейное древо — искал информацию о прадедах, о которых слышал лишь отрывочные истории. Это увлекло.

Но потом это хобби переросло в нечто большее. Я не просто искал информацию о тех, кого уже нет. Я стал разыскивать живых родственников, даже тех, с кем мы не общались десятилетиями. 

Я стал настоящим детективом. Использовал соцсети, старые записные книжки жены, отправлял запросы в архивы. Кого-то находил через общих знакомых, кому-то писал письма, адреса которых добывал самыми немыслимыми путями.

Были, конечно, и курьезы: один раз связался с человеком, который оказался просто однофамильцем. Когда ситуация раскрылась, мы с ним посмеялись. Но общаться не перестали. А что? Еще один хороший человек в копилочку знакомых — это же здорово!

Но в основном все получалось. Сейчас у меня список из почти сорока человек, от троюродных теток до каких-то дальних племянников. Это мое богатство, доказательство того, что мы — большая семья.

Я, конечно, сразу же захотел поделиться этим с детьми. Сначала просто рассказывал им о своих находках. Потом начал устраивать семейные звонки, приглашать кого-то в гости. 

Я видел, как Сергей слушает меня с интересом, задает вопросы. Он понимает мою увлеченность, и это радует мое сердце. Но Ольга отнеслась к этому по-другому.

Я видел, как она отстраняется. Когда я предлагал ей поговорить по телефону с какой-нибудь двоюродной бабушкой, она находила тысячу отговорок. Когда приглашал дальних родственников в гости, она вдруг оказывалась очень занята. Это обижает меня до глубины души.

— Оля, ну как же так? Это же наша кровь, наша история! — говорю я ей, не понимая ее холодности. — Ты не понимаешь, что такое семья, что значит знать свои корни? Я же для вас стараюсь.

Она лишь тяжело вздыхает, говорит что-то про заботы, работу, чужих людей. Но это не имеет для меня смысла. Разве можно считать чужими тех, кто с тобой одной крови?

Когда приезжала двоюродная тетка из другого города, Ольга по моему настоянию, конечно, посидела с нами, поговорила. Но я видел, как ей неловко, как она ищет повод уйти. 

Но я продолжаю свою миссию. Трачу деньги на поездки к родственникам, на организацию этих встреч. Для меня это не траты, а инвестиции в будущее нашей семьи, в ее сплочение. Я хочу, чтобы дети чувствовали себя частью чего-то большого.

А напряжение с Ольгой растет. Она старается держать дистанцию, участвует по минимуму в моих затеях, чтобы не ссориться. Но я чувствую ее отчуждение. Однажды дочь все-таки не выдержала и сказала, что не видит смысла в общении с дальними родственниками, что ей это неинтересно. 

Я тогда очень расстроился. Сказал ей, что она эгоистка и не понимает, что такое семья. После этого она стала аккуратнее в выражениях, но та стена между нами никуда не делась.

Но не все было грустно. Мой сын Сергей оказался куда более чутким. Он часто приходит ко мне, расспрашивает о найденных родственниках, с интересом слушает мои истории. Иногда он даже звонил кому-то из них, поздравлял с праздниками. Его поддержка стала для меня огромным облегчением. Я чувствую, что не один в своем стремлении.

— Оля, ты не понимаешь, — сказал я как-то дочери, — но Сергей меня понимает. Ему интересно знать о своих корнях.

Она лишь кивнула, но я видел, что ее отношение стало немного мягче. Может быть, со временем и она поймет.

Я продолжаю заниматься поиском и встречами. Теперь я делаю это не только с уверенностью, что сын разделяет мои ценности, но и с надеждой на понимание дочери. Я хочу, чтобы мои дети знали, что у них есть большая семья, корни. 

Может быть когда-нибудь Ольга тоже это поймет, как Сергей. Главное, что мы не одни. И я чувствую себя счастливым, зная, что, несмотря ни на что, я создал для них эту большую, пусть и не всегда понятную, семью.