Выйдя на пенсию, жена сменила гардероб и стала говорить на молодежном сленге. А я половины слов не понимаю

Когда жена вышла на пенсию, я подумал: ну всё, теперь заживем спокойно. Никаких ночных смен, вечных авралов, корпоративов. Будет сидеть дома, вязать носки, смотреть сериалы, выращивать фиалки на подоконнике. Всё как положено: тишина, уют и вечерний чай с сушками.

Но не тут-то было.

Недели через две Вера подружилась с нашей соседкой с пятого этажа Валентиной Степановной. Стали вместе гулять по двору, на лавочках сидеть, косточки всем перемывать. Я только радовался: меньше скучать будет, ко мне приставать перестанет.

А потом к Валентине Степановне приехали внучата, парень и девчонка лет по пятнадцать. Лето, каникулы, весь двор на ушах. Так вот, эти молодые решили, что у них «слишком старые бабули» и устроили «тотальную прокачку».

Я сначала внимания не обратил. Ну, купила жена новую кофточку, яркую такую, малиновую. Потом джинсы. Затем кроссовки белоснежные и шарфик с пайетками. Думаю: ладно, мода нынче странная, пусть наряжается. Главное, чтобы на здоровье не влияло.

Но дальше стало веселее.

Вечером сижу в кресле, телевизор смотрю. Она подходит:

- Слышь, maybe завтра в центр махнём? Там движ будет!

Я аж очки поправил:

- Что будет?

- Движ! Тусовочка небольшая!

Я прищурился:

- Мы что, на старости лет на тусовку поедем? Ты себя в зеркало-то видела?

Она только смеется в ответ:

- Ну не в клуб же! Там фестиваль пирогов будет, не боись!

Я напрягся. Что за напасть? Что за манера разговаривать?

А дальше еще хуже. Каждую фразу словно кто-то нарочно перемешал. Вместо нормальных слов: «кринж», «угар», «заценить», «изи», «хайп». Я сидел за столом и не понимал: это моя жена или заморская артистка.

Последняя капля переполнила чашу моего терпения, когда однажды вечером за ужином супруга радостно воскликнула:

- Завтра Валя предложила нам заценить одно кафе. Там вайб просто пушечный!

Я бросил ложку в тарелку.

- Опять двадцать пять... Что за «вайб»? Какой ещё «пушечный»? Ты скажи нормально, кафе хорошее или плохое?

Вера удивилась:

- Ну... хорошее. Очень. Атмосфера приятная.

- Тогда так и говори: приятное кафе! Чего этот словесный салат устраивать?! - я уже кипел. - Ты дома с мужем разговариваешь, а не с подростком на перемене!

Жена поджала губы:

- Может я устала быть «просто бабкой»? Мне нравится, когда есть энергия, когда легко. А ты... вечно бурчишь. Всё тебе не так.

- Мне не так, потому что я свою жену перестал понимать! Мы с тобой сорок лет одной жизнью живём, а теперь ты как чужая стала! - повысил голос я.

Вера вскочила из-за стола, стул скрипнул на плитке:

- Ну и найди себе такую скучную старушку! Носи ей тапки, вяжи шарфы, вари компоты! Мне этого мало! Мне хочется быть живой! Настоящей!

После чего ушла, хлопнув дверью.

Я остался сидеть за столом с комом в горле. Хотелось то ли стукнуть кулаком по столу, то ли самому хлопнуть дверью и уйти проветриться. Было обидно до чёртиков: за себя, за неё, за всё это недопонимание, которое вдруг между нами выросло.

Прошло минут двадцать. Потом я нехотя поднялся и пошёл к жене.

Та сидела на табуретке у окна, смотрела в телефон, но глаза у неё были красные.

Я постоял в дверях, почесал затылок.

- Слушай, - начал я неуверенно, - ты уж прости меня, если что не так. Мне просто... тяжело привыкнуть. Мы ведь всегда на одном языке говорили. А тут, словно ты улетела куда-то. Мне непривычно и страшно, понимаешь?

Вера подняла на меня глаза. Вздохнула.

- Мне тоже страшно, - шепнула она. - Страшно, что мы стареем. Что жизнь проходит. Я не хочу сидеть и ждать конца. Я хочу ещё пожить.

Мы молчали. Потом я подошёл, сел рядом и взял её за руку.

- Давай так. Ты будешь иногда мне объяснять свои новомодные слова. А я... я постараюсь слушать. Только по-человечески, ладно? 

Она улыбнулась сквозь слёзы.

- Договорились. Но иногда я буду баловаться.

- Балуйся. Только чтобы я знал, что это ты, а не какая-то иностранная шпионка.

Мы рассмеялись.

Вот так, с криками, обидами и смешками мы снова нашли дорогу друг к другу.

Пенсия - это не конец. Это новый этап. Иногда странный, иногда смешной, но всё равно наш общий. И пусть жена моя теперь в кроссовках и яркой кофте. Главное, что она улыбается. А это тоже «топчик».