Будущий зять на семейном ужине показал свое настоящее лицо, но дочь повела себя достойно

Когда моя дочь Вера познакомила меня с Андреем, я почувствовала то самое материнское облегчение, которое приходит после долгих лет беспокойства. В свои тридцать два Вера наконец встретила мужчину, с которым, казалось, у неё всё складывалось — внимательный, образованный, с перспективной работой в IT-компании.

После двух болезненных расставаний дочь долго не решалась на серьёзные отношения. Первый её молодой человек, Максим, с которым они встречались ещё со студенческой скамьи, оказался совершенно не готов к взрослой жизни. 

Когда Вера заговорила о совместном будущем, он просто исчез — перестал отвечать на звонки, заблокировал её в социальных сетях. Через общих знакомых она узнала, что он уехал в другой город "искать себя".

Второй роман с коллегой Станиславом закончился ещё больнее — полгода отношений, знакомство с родителями, разговоры о свадьбе, а потом случайно выяснилось, что у него есть семья в другом городе. Вера тогда замкнулась, с головой ушла в работу.

Она у меня искусствовед, работает в музее, проводит экскурсии, иногда читает лекции в культурных центрах. Умница, красавица — не яркая, но с тем особым обаянием, которое ценят думающие мужчины. 

И вот появился Андрей — спокойный, рассудительный, с хорошим чувством юмора. Они встретились на выставке современного искусства, куда он пришёл по работе — его компания спонсировала мероприятие.

— Мам, он не такой, как все, — говорила мне Вера, светясь от счастья. — Он слушает, действительно слушает. И столько знает! Вчера мы три часа говорили о Врубеле, представляешь?

Я радовалась, глядя на дочь. После долгих лет одиночества она наконец встретила достойного человека. Они встречались почти год, вместе путешествовали, познакомились с родителями друг друга. 

Андрей был внимательным, заботливым, всегда с цветами, всегда помнил важные даты. В наш дом он вошёл легко, словно всегда был его частью — помогал мне готовить, интересовался моей коллекцией фарфора, даже с моим мужем находил общие темы для разговора, хотя Павел Игнатьевич не самый общительный человек.

Вера стала задумываться о будущем, они с Андреем обсуждали свадьбу, детей. У меня словно камень с души упал — дочка устроена, можно и о внуках помечтать. А у нас как раз была возможность помочь молодым — небольшой домик в пригороде, доставшийся мне от родителей. Мы с мужем давно решили, что отдадим его Вере, когда она создаст семью.

И вот однажды за воскресным обедом, когда мы сидели все вместе, разговор зашёл о будущем. Андрей говорил о планах на свадьбу, о том, что они присмотрели ресторан. Я упомянула про домик, мол, там хорошо начинать семейную жизнь, спокойно, природа рядом, для детишек благодать.

— Я как раз хотела спросить, — улыбнулась Вера, глядя на Андрея. — Ты же не против, если я после рождения ребёнка не буду выходить из декрета сразу? Хотя бы на два года. Мне кажется, это важно для малыша.

Андрей замер с вилкой в руке. Что-то промелькнуло в его глазах, что-то такое, от чего моё сердце ёкнуло.

— В смысле, совсем не работать? — спросил он медленно.

— Ну да, — кивнула Вера. — Первые годы так важны для ребёнка. Я хочу быть рядом, видеть первые шаги, слышать первые слова. А потом, когда подрастёт, вернусь к работе.

Андрей аккуратно положил вилку, промокнул губы салфеткой.

— Вера, мы же с тобой современные люди, — сказал он спокойно, но я уловила дрожь в его голосе. — Сейчас многие молодые мамы продолжают работать. Можно взять няню, в конце концов. Бросать карьеру — это, знаешь, немного архаично.

— Дело не в карьере, — возразила Вера. — Дело в ребёнке. Я хочу дать ему лучшее начало, а лучшее начало — это мама рядом.

— А что будет с твоими лекциями, с твоими проектами? — Андрей начал горячиться. — Ты столько работала над репутацией, тебя только начали приглашать на серьёзные мероприятия! Два года простоя — и всё придётся начинать сначала.

— Но ведь ребёнок важнее, разве нет? — Вера растерянно посмотрела на него. — К тому же, мы сможем справиться на одну зарплату, особенно если будем жить в мамином домике без арендной платы.

— Дело не в деньгах, — отрезал Андрей. — Дело в принципе. Я не хочу, чтобы моя жена превращалась в домохозяйку. Это путь к деградации. Все мои коллеги — их жёны работают, развиваются. А тут что? Пелёнки-распашонки целыми днями?

Атмосфера становилась все напряженнее. Я видела, как муж нахмурился, готовый заступиться за дочь, но я легонько сжала его руку под столом — не сейчас.

— Я не понимаю, — Вера смотрела на Андрея так, словно видела его впервые. — Ты сам говорил, что хочешь детей. Как ты представлял их воспитание?

— Цивилизованно, — ответил он. — Оба работаем, нанимаем няню, возможно воспитательницу из агентства. Вечера и выходные проводим с ребёнком. Все так делают.

Вера молча встала из-за стола и вышла из комнаты. Я видела, как дрожали её плечи.

Андрей ушёл через мгновение. Через неделю они официально расстались. Моя дочь не пролила ни слезинки, по крайней мере, при нас. Она только сказала:

— Спасибо, мама, что не торопила меня со свадьбой. Представляешь, если бы мы сначала поженились, а потом я бы узнала, что для него карьера важнее детей?

Я обняла её, не находя слов утешения. Вера прижалась ко мне, как в детстве, и прошептала:

— Знаешь, я ведь не против работы. Я просто хочу быть мамой — настоящей, а не вечерней и выходной. Неужели это так странно?