- Да всё у меня нормально. Я за ним как за каменной стеной, - вяло машет рукой сестра

Я не понимаю, что происходит с сестрой, и мне это не нравится. Её молодой человек кажется мне странным и очень уж давящим. Сестра, находясь рядом с ним, сильно изменилась, и я не могу сказать, что эти изменения к лучшему. 

Но при этому Тоня отказывается от помощи, говорит, что с ней всё хорошо, никаких проблем нет, она вполне довольна своей жизнью. Ну а то, что она почти ни с кем не общается, даже с семьёй, - это из-за множества дел. 

У меня нет привычки лезть не в своё дело, но поведение и состояние сестры меня настораживает. Раньше она она была яркой, смешливой, любопытной, не могла усидеть на одном месте. А теперь словно у неё выключили лампочку. 

Внешний вид стал серым и невзрачным, от косметики полностью отказалась, носит какие-то бесформенные балахоны, и дело даже не в том, что они закрытые, а в том, что они откровенно уродливые. 

Она никуда одна не ходит, только со своим парнем, которого душой компании точно не назовёшь. Да и даже с ним она очень редко где-либо появляется. 

Начиналось всё просто - познакомились в университете. Этот Эдик учился на два курса старше, но на том же факультете. Сначала за ручку гуляли, потом он предложил съехаться. 

Никаких тревожных звоночков в первый год не было. Обычная молодая пара, просто замкнутая на себе. Но у сестры глаза горели, а других изменений не было. 

Она находила время на друзей и семью. Правда, Эдик ей написывал и названивал, но без фанатизма. А Тоня смеялась, что вот такая у них сильная любовь. 

Всё менялось постепенно и как будто незаметно. Но в один момент я поняла, что не видела сестру уже полгода, хотя мы живём в одном городе. Столько раз я предлагала ей встретиться, звала куда-то, а Тоня вечно придумывала отговорки и обещала сама позвонить, как появится время. 

Она и с родителями стала общаться очень редко. Говорила, что завал на работе, сил нет ни на что, только доползти до кровати и провалиться в сон. 

- Ну, мы же с Эдиком на квартиру копим, приходится выкручиваться, - отвечала сестра. 

Мне это совсем не нравилось, поэтому я настояла на встрече, на которую сестра пришла со своим парнем. Выглядела Тоня неплохо, но как-то серо. Словно она болела и ещё не до конца выздоровела. 

- Говорю же, работаю много, - зевнула сестра. 

Одета она была тоже непривычно. Обычно носила платья и юбки, а тут джинсы и какая-то огромная кофта. Я даже подумала, что она скрывает синяки, поэтому всеми правдами и неправдами утащила сестру в туалет, где бесцеремонно осмотрела. 

- Ты с дуба рухнула? Чего творишь? - возмутилась Тоня, пока я рассматривала её тело. 

Не было синяков, не было каких-то следов от шприцов, чего я очень боялась. Обычное тело, даже не исхудавшее. А я решила прямо спросить, всё ли у Тони нормально. Слишком уж сильно изменилось её поведение при Эдике. 

- Да всё у меня нормально. Я за ним как за каменной стеной. А то, что поведение изменилось - так все мы взрослеем и меняемся, - вяло махнула рукой сестра. 

Вдаваться в подробности она не стала, мы вернулись за столик и вскоре разошлись. Вроде бы и волноваться не о чем, если верить Тоне, но и чуйка моя никак не успокаивалась. 

У меня была подруга, которая попала в лапы абьюзера. Там тоже сильно изменилось поведение, но у подруги и взгляд был какой-то затравленный, а её парень вёл себя агрессивно. 

Эдик же агрессии не проявляет, но складывается ощущение, что он взял Тоню под полный контроль и почти отсёк её от привычной жизни, семьи и круга общения. 

Но при этом сама Тоня не выглядит несчастной. Уставшей, какой-то потухшей, но не несчастной. Она всё объясняет сложной работой, но мне почему-то сложно в это поверить. 

Однако у меня нет никаких доказательств, что с сестрой что-то не так. Синяков нет, она в своём уме, не выглядит запуганной. В общем, у неё, вроде как, всё хорошо, просто взрослая жизнь не такая простая, вот и вид уставший. 

Но ощущение неправильности никуда не девается. А ещё я боюсь её потерять. Если случится что-то плохое, я не прощу себе все эти раздумья и промедления. Но и врагом сестре я становиться не желаю, а стану им, если буду беспардонно лезть в её жизнь. 

Не понимаю, что делать, не понимаю, надо ли что-то делать вообще. Всё это очень странно и меня пугает.