Дочка развелась с мужем и вернулась ко мне. А мой дом - не центр психологической реабилитации после развода!

Когда Саша переступила порог моего дома с чемоданом и надутым лицом, я только кивнула. А что ещё мне оставалось делать? Это же моя дочь. Где ей быть, как не у матери? Только вот я не думала, что это её временно растянется на полгода.

Дочка развелась с мужем. По её словам, Антон ей изменил. Саша подала на развод, собрала вещи и ушла ко мне. А теперь валяется целыми днями в своей бывшей комнате с сериалами и едой.

По дому - ноль помощи. Иногда, правда, выбрасывает мусор, но так, между прочим, словно одолжение делает. Единственное, что утешает - на работу она всё-таки ходит.

Люблю, когда в доме порядок, когда всё на своих местах. Когда можно сесть с книгой, заварить чай, послушать, как тихо тикают часы, а не то, как в соседней комнате кто-то в третий раз подряд орет: «Ты меня предал!» с экрана телевизора.

Я пыталась говорить спокойно и деликатно. Затем намекала. Потом уже стала говорить прямо. Спросила однажды, как успехи с поиском жилья, так дочь начала закатывать глаза со словами: «Я еще не пришла в себя, мне нужно больше времени!».

Ну хорошо, думаю, подожду еще. Хотя, честно признаться, меня это раздражает. Ведь ты не в больнице и не на курорте, чтобы столько времени «приходить в себя». Тридцать лет человеку, восемь из них в браке. За это время, казалось бы, должна повзрослеть. 

- Саш, я, по-моему, просила не оставлять мне «подарки» на кухне, а мыть за собой всё сразу.

Та, не отрываясь от телефона, кивнула:

- Ага, помню. Просто не успела, извини.

- Не успела? Ты весь день дома тусуешься, странно!

- А я не хочу видеть такой срач, приходя с работы! 

- Я не домработница. Да и не сижу на твоей шее - сама себя кормлю, работаю.

- О, конечно. Только вот готовлю я, стираю я, убираю я. И при этом ещё выслушиваю твоё нытье, как тебе тяжело.

Тут дочь встала, бросила телефон на кровать и на повышенных тонах заявила:

- Ну что ты от меня хочешь?! Чтобы я ушла? Чтобы я сдохла под забором где-нибудь?

- Я хочу, чтобы ты начала вести себя как взрослая женщина, а не как подросток, сбежавший с вечеринки! Тебе тридцать лет!

Когда Саша переехала, я сначала даже почувствовала что-то вроде уюта. В доме снова были шаги, голоса. Я стала готовить побольше. Думала: вот, вернулась дочка, хоть побудем вместе. Но через пару недель поняла, как сильно она начала мне мешать. 

После той ссоры мы не разговаривали почти два дня. Я устала. В конце концов, это мой дом. Я его обустраивала, живу в нём одна уже много лет, и мне так хорошо. 

Не хочу снова делить пространство с кем-то, кто считает, что я должна быть благодарна за его присутствие. Это не передержка, не гостиница. И уж точно не центр психологической реабилитации после развода. 

Вчера я села за стол и прямо сказала:

Дочь выждала минуту, словно надеялась услышать, что-то ещё.

- То есть, ты меня выгоняешь? - недовольно спросила она.

- Я говорю о том, что у тебя есть ноги, руки, голова и жизненный опыт. Пора начать всем этим пользоваться!

Не знаю, собирается ли она уходить, хватит ли у неё силы воли. Но я точно уверена в том, что если она останется здесь ещё на полгода, мы не просто разругаемся, мы по-настоящему возненавидим друг друга.

А я не хочу этого. Я люблю свою дочь, но ещё я люблю себя, свой дом и тишину.