Мало я за мужем хожу, как за ребенком. Так мне теперь и для его брата служанкой надо стать!

Старший брат моего мужа Андрея в этом году развелся. Жена выставила его из дома буквально с одним чемоданчиком в руках.

Квартира, машина, дача, все оказалось оформлено на жену и ее родственников. Таким вот влюбленным дураком был Иван в свое время.

Говорили ему, не надо доверять женщине на все сто процентов. Но тот рогом уперся. Любовь, мол, морковь. Вот и остался на бобах.

Родители братьев живут на другом конце страны. Как чуяли, что надо от сыночков подальше держаться.

Переезжать к ним Ванька не захотел и потому попросился пожить к нам. На первое время, как говорится.

— Перекантуюсь у вас, пока на ноги не встану, — убеждал нас деверь. — Да вы меня и дома-то не увидите. Дел по горло, некогда отдыхать.

Перспектива жить с посторонним, в общем-то, для меня человеком меня, конечно, не обрадовала. Но муж уговорил.

Брат же, старший, в детстве заботился, вытирал нос и водил в садик за ручку. Не выгонять же его на улицу, оправдывался Андрей, заглядывая мне в глаза.

Выделили мы Ваньке отдельную комнату. Договорились еще на берегу, что готовить я буду на всех мужиков, а вот убираться в своем временном жилище деверь будет сам.

— Пойми меня правильно, — сказала я, — у меня тоже работа, дети, муж вон в быту беспомощный. Взваливать на свои плечи еще и тебя нет никакого желания.

— Что ты, о чем речь, — кивал деверь, — я все понимаю, не дурак. И стирать сам буду, и убираться.

Первое время Ваня действительно все делал сам. Даже готовить порывался самостоятельно. Но так уделывал во время готовки кухню, что я попросила его не усердствовать.

Мне, сказала, проще самой вас кормить, чем потом отмывать кухню по три часа. Ванька в ответ обрадовано закивал. Конечно-конечно, мол.

Примерно месяц деверь активно искал работу и квартиру. Ходил на собеседования и просмотры. Но все никак не срасталось.

То зарплату предлагали крохотную, то начальство дурило на собеседовании, то еще что-то. С жильем то же самое. Далеко, грязно, неудобно.

Потом на Ваньку напала тоска, и он плотно засел дома. Целыми днями валялся на диване в своей комнате и выходил только поесть.

При этом плохим аппетитом деверь не страдал. Ел как младенец, каждые три часа. Наготовлю я с утра огромную кастрюлю борща, думаю, на пару дней точно хватит.

Возвращаюсь вечером, в емкости пусто. Один половник сиротливо болтается. Аппетит напал, смущенно объяснял деверь. Живот, мол, свело так, что невмоготу.

Про уборку в комнате я уже молчу. Бардак такой, что заходить страшно. Я раз намекнула деверю, что было бы неплохо убраться, два.

В ответ щенячьи глаза. У меня, мол, такая моральная усталость, что руки не поднимаются. Жить, дескать, не хочется, не то что пыль вытирать.

Мне ничего не оставалось, как убраться самой. А что я, смотреть буду, как в комнате деверя пыль по полу катается?!

Ванька за уборку долго благодарил. Мол, так свежо, так хорошо стало. Потом запнулся, в пол глаза.

У меня, мол, еще тут бельишко скопилось. Никак я вашей стиральной машинкой не научусь пользоваться. Не поможешь, дескать, мне.

Я сгребла его барахло, отнесла, рассортировала. Представьте только, как мне было «приятно» изучать нижнее белье чужого мужика. Постирала, потом вручила сухое и чистое деверю.

Тот в полном восторге. Какая, дескать, ты хорошая жена, мне бы такую. И снова в комнате заперся.

Через неделю все повторилось. Уборка, стирка. Все это время Ваня сидел дома. А в выходные вообще друзей своих позвал, представьте себе!

Это уже ни в какие ворота, сказала я себе и пошла жаловаться мужу. Тот на меня варежку раскрыл. Ване, мол, плохо, пусть отдохнет с друзьями.

Нормально вообще?! Я говорю, а почему, простите, из-за твоего брата должно быть плохо и мне. Ведь мне же потом убирать и мусор, и банки пивные.

— Если твоему брату так плохо и грустно, пусть идет с друзьями в бар и там хоть песни орет, хоть на плече у них рыдает, — сказала я.

Андрей как будто ждал этих слов. Ты его всегда терпеть не могла, только и ждешь случая, чтобы несчастного Ванечку из дома выгнать.

Я говорю, я вам что, в горничные нанималась, я не пойму никак. Почему я-то должна не только за тобой и детьми следить, а еще братцу твоему носик вытирать.

Муж мне пафосно так отвечает, ты, мол, женщина, хозяйка. Так вот, взорвалась я, как хозяйка дома я требую, чтобы великовозрастный нахлебник слез с нашей шеи.

Пусть ищет работу и квартиру и живет как взрослый человек, а не подросток. Андрей разобиделся, третий день молчит.

А я себя виноватой не чувствую. Если у мужа рука не поднимается брата выгнать, так я сама ему на дверь укажу. И буду права!