Мама подбила мою младшую сестру набрать на себя кредитов, а теперь обе сидят и ждут, когда я их спасу

Раньше в чёрном списке были только мамины номера, а теперь туда добавился ещё и номер сестры. Раз уж у неё до сих пор нет мозгов, то тут бессильна не только я, но и медицина.

С мамой я не общаюсь уже очень много лет. Как только появилась такая возможность, так я сразу же оборвала все контакты. Меня, кроме биологического родства, почти ничего не связывает с этой женщиной.

Я её и матерью-то никогда не звала, обычно по имени - Тоня. Да и как можно ещё называть женщину, которая до определённого возраста в моей жизни почти не появлялась?

Тоня всегда хотела красивой жизни, поэтому то в девяностые пыталась заниматься торговлей, то подыскивала себе богатого спонсора. Остановилась на втором варианте. 

Меня эта женщина родила в двадцать лет. Она тогда как раз "верблюдом" в Китай моталась и ребёнок ей был не нужен. Воспитывали меня бабушка с дедушкой. 

Тоня почти не появлялась дома. То она за товаром ездила, то его продавала, то прогуливала то, что заработала. Да и дед её в своём доме видеть не хотел: разочаровался он в дочери. 

Так что толком я её и не видела. Знала, что эта женщина моя мать, но каких-то эмоций не испытывала. Да и что я могла испытывать к незнакомому человеку?

Мне было десять лет, когда Тоня приехала с очередным ребёнком. Долго ревела у бабушки на коленках, просила прощения у деда, в общем, делала вид, что вернулась и хочет семьи. 

Но прожила с нами два месяца, оправилась от родов, привела себя в порядок и опять куда-то умотала, оставив на дедушку с бабушкой уже двоих детей. 

К сестре я прониклась, помогала старикам за ней ухаживать, играла, качала её. Сестру я могла назвать своим родным человеком. И всё бы у нас было хорошо, если бы в один год друг за другом не ушли старики. 

Сначала умерла бабушка, а через месяц не стало и дедушки. Мне было шестнадцать, сестра только пошла в школу, а тут такое горе. Начали искать нашу беспутную мамашу: ведь я несовершеннолетняя, а про сестру и говорить нечего. 

Я уже была готова к детскому дому, но Тоня внезапно нашлась, приехала, всех уверила, что дети будут при ней, на чём все официальные лица и успокоились. 

Тоня переехала к нам, но не отказалась от идеи найти себе богатого мужика, так что периодически пропадала. Я была этому даже рада. Никаких нормальных отношений с этой женщиной у нас быть не могло. 

Школу я закончила, устроилась на работу, про учёбу речи не было: мне сестру надо было на ноги ставить. Я и раньше подрабатывала, плюс знала, где у бабушки припрятаны деньги и ценности. На них и жили, потому что Тоню не очень интересовало, на что мы живём. 

Когда мне было двадцать, Антонина вернулась от очередного мужика с очень разбитым лицом. Видимо, это и заставило её пересмотреть свою стратегию. И Тоня начала брать кредиты. 

Я не знаю, на что она тратила деньги. Даже не знаю, сколько у неё было кредитов. Но когда она попыталась припрячь меня к их выплате, я отказалась. 

- Тебе совсем плевать на мать? А если меня посадят или убьют? - давила из себя слёзы Тоня. 

Я один раз высказалась, обозначив свою позицию: мне плевать на Тоню, она мне никто. Я ещё не уехала куда подальше только из-за мелкой. Вот её выучу и тогда с чистой совестью забуду, как выглядит мать. 

Мне пришлось даже пару раз подраться с Тоней, когда она пыталась силой выбить из меня деньги. Но после этого мы просто делали вид, что друг друга не замечаем. 

Как только сестра поступила в универ и переехала в общагу в другом городе, я сразу же прекратила всё общение с матерью. Всё, больше у нас точек соприкосновения не было. 

Сестра с мамой зачем-то общалась, хотя и видела, что Тоня, мягко говоря, не самый хороший человек. Я не пыталась внушить сестре свои мысли, но старалась объяснить, почему не считаю такое общение полезным. 

Я оплатила сестре учёбу, после чего наконец-то смогла заняться и собственной жизнью. Поступила заочно и стала думать о своём жилье: ведь дед с бабушкой не успели написать на нас завещание, и вся квартира отошла Тоне. 

С сестрой поддерживали связь, но я переехала, поэтому виделись редко. Недавно она мне позвонила и убитым тоном заявила, что она нуждается в помощи. 

Влезла, говорит, в кредиты, а теперь понимает, что не сможет их выплачивать. Какие кредиты, на что? На эти вопросы сестра несла какую-то околесицу. 

Я знаю свою сестрёнку хорошо, поэтому смогла её дожать и выяснить, что сестра не только со мной общается, но и с Тоней. И именно Тоня подбила сестру набрать кредитов. 

Оказалось, что сама Тоня с кредитов так и не слезла. Брала один, чтобы перекрыть другой и так до бесконечности. И какие идиоты ей только те кредиты давали!

А тут Антонина надавила на жалость сестре, и та пошла брать кредиты. У неё их штук пять сейчас, денег на оплату нет, поэтому и обратилась ко мне. 

- Подавайся на банкротство, что я могу тебе ещё посоветовать, - вздохнула я. 

- Ага! Я тогда больше никогда не смогу взять кредит. А если маме помощь будет нужна? - закапризничала сестра. 

Ей сейчас за тридцать, мозг уже должен работать, поэтому я старалась объяснить, что Тоню надо слать подальше. От неё только вред и никакой помощи, а единственный человек, которого она любит, это она сама. 

- Но это же мама, она же нам жизнь дала! - возмутилась сестра. - Ты должна помочь если не мне, то ей точно!

Ну, тут уже говорить не о чем. Пожелала сестре удачи и закинула ещё и её номер в чёрный список. Возможно, она прозреет и тогда мы возобновим общение, но пока у меня нет такого желания.