Мама всю жизнь возится с мужем-алкоголиком, теперь он квартиру пропил, а мы обязаны помочь, он же отец!

Каждый сам себе выбирает судьбу. Наша с братом мама решила, что ее судьба - всю жизнь возиться с мужем-алкоголиком, который испортил жизнь не только ей, но и своим детям. Сейчас же мама пришла и требует от нас помощи.

Кто жил с алкоголиком, тот знает, насколько это тяжело. Мы с братом росли в череде скандалов, отцовских запоев, милиции и запаха перегара. Ни я, ни брат алкоголь на дух не переносим. Из дома мы ушли после девятого класса, а мама тридцать лет живет с этим мужчиной, хотя сама не пьет. Может выпить, но в рамках праздника, не каждый день и не дым. Говорит, что любовь у нее такая к мужу. Я ее никогда не понимала и не пойму.

Пил отец всегда. В детстве как-то не замечаешь, что твоя семья не такая, ребенку все кажется нормальным. Для нас с братом было нормально, что папу домой приносили, что от него плохо пахло, что он мог побить маму, а когда мы стали старше, и нас тоже. Казалось, что так жить нормально. По крайней мере, в нашем дворе таких историй было много. 

Отец почти не просыхал. Разница была только в степени опьянения - чуть под хмельком, пьяненький или в дымину. Мы с братом по повороту ключа могли понять, нужно ли нам прятаться. На отца иногда накатывало позаниматься нашим воспитанием и он щедро раздавал подзатыльники, когда ему что-то не нравилось. А не нравилось ему часто. 

Маме об этом было рассказывать без толку, она и сама все видела. Она иногда нас пыталась защитить, но силы были явно не равны. Мы часто сбегали к бабушке по отцу, она порой приходила сама и забирала нас. Бабуля не пила и жила в соседнем доме. Когда мы подросли, то стали сами ездить к бабушке по маме, она жила в пригороде. 

Несколько раз после особенно сильных скандалов и побоев мать собирала нас и мы уходили к ее маме. Это было самое спокойное время, мы каждый раз надеялись, что вот теперь точно все, с этого момента у нас пойдет нормальная жизнь. Мы очень просили маму не возвращаться, она нам обещала.

Но потом отец трезвел до вменяемого состояния и приезжал мириться. На этом все мамины обещания и таяли. Она собирала нас и мы возвращались.

- Куда ты опять прешься, да еще и с детьми? - Ругалась на нее бабушка. - Он опять зенки зальет, колотить вас будет. Себя не жалко - о детях подумай! 

А мать опускала глаза в пол и твердила, что теперь все точно будет иначе, что он изменится и пить больше не будет. Бабушка просила хотя бы нас, детей, оставить, но мама тащила нас с собой, мы же семья. Нас, детей, никто ни о чем не спрашивал. Когда я стала взрослой, самым интересующим меня вопросом стало: почему никто не обратился в опеку, почему их не лишили родительских прав? Ведь и милиция ездила через день, и мать пару раз заявления писала. Но нет, мы продолжали жить там.

Как я говорила, драки и скандалы были обыденным делом. Когда мы были совсем маленькие, мы с братом прятались и ревели от страха где-нибудь под кроватью. Когда же стали постарше, начали пытаться защищать мать, безуспешно, конечно, но пытались. 

Перестали мы отбивать мать у пьяного отца после того, как тот сломал брату руку. Брат кинулся наперерез отцу, который замахивался на мать табуреткой, и принял удар на себя. Ребенок в 12 лет кинулся на пьяного мужика с табуретом! 

- Зачем ты полез, знаешь же, что он дурак, когда пьяный! Сам виноват. Не плачь, заживет до свадьбы, - сказала тогда мать. Это был последний раз, когда мы с братом за нее вступались. Я для себя твердо решила, что даже если ее убивать будут, то я не сунусь, чтобы потом не услышать это холодное "сама виновата". 

Когда мы закончили девятый класс и решили дальше учиться, нас поддержали только бабушки. Матери было все равно, она жила по своему графику, из которого мы выпали. А вот бабули очень нам помогали и деньгами, и продуктами, покупали вещи, договорились по поводу мест в общаге, правда не при училище, а при комбинате, но это все равно было гораздо лучше, чем жить дома. 

Потом у бабули по маминой линии обнаружили рак. Оперироваться было поздно, поэтому она решила сделать для нас все, что было в ее силах. Она продала свой домик, а на вырученные деньги купила нам с братом квартиру-гостинку. Нам как раз уже было по 18 лет, поэтому оформляли собственность сами. Бабулю забрала к себе мамина старшая сестра. Бабуля ушла очень быстро, это была одна из первых таких чувствительных потерь.

С матерью мы общение свели к минимуму. Когда она от сестры узнала, что бабушка купила нам квартиру, но пыталась нас стыдить, говорить, что у них трудные времена с отцом, а мы уже взрослые и должны помогать. Какие времена у нас, ее видимо не интересовало. 

Брат сходил в армию, мы оба отучились, получили профессии, обзавелись семьями. Мои дети понятия не имеют, что у них есть бабушка с дедушкой с моей стороны. Как дела обстоят у брата не знаю, но думаю, также. Наше общение с родителями сводится к поздравлению с большими праздниками. 

Недавно мама объявилась - от нас с братом требуется помощь. Из квартиры, которую они получали по соцнайму, их выселяют очередной раз. Приватизировать они ее не смогли, потому что отец не трезвел, а мама сама не могла, квартиросъемщик отец. С работы отца окончательно выперли лет шесть назад, за все платила мама. А вот на коммунальные платежи денег у нее не оставалось. 

Когда мы спросили, что случилось с квартирой бабушки, которая по папиной линии, мать как-то легко заявила, что ее больше нет. Продали, чтобы погасить предыдущие долги, а остальные деньги отец успешно пропил. Вот так легко и просто пропивается двухкомнатная квартира.

От нас требовалось около трехсот тысяч на погашение долгов, иначе их по суду выселят из квартиры. Не преминула мать вспомнить и про ту гостинку, что подарила нам бабушка. По ее мнению, теперь мы ей обязаны до гробовой доски.

- К вам тогда придем, должны же дети пожилым родителям помогать, - заявила вроде как в шутку мать.

Вы-то, возможно, и придёте, только вот ни я, ни брат вас на порог не пустим. Своей жизнью вы уже распорядились. То, что мы в таких условиях не спились и стали нормальными людьми, это далеко не родительская заслуга. Так что и в своих проблемах пусть разбираются самостоятельно.