Мама заставила меня съехать на съемную квартиру, хотя у нас в семье их две

Не понимаю, чем заслужила такое обращение. Больно и обидно сейчас.

Мама, с которой мы жили душа в душу, внезапно объявила, что мне надо съехать. Мол, взрослая уже кобыла, пора бы и честь знать, а она на старости лет найдет, чем в своем доме заняться.

Я сначала вообще не поняла, что она имеет в виду. Мы с ней живем вдвоем столько, сколько я себя помню, и мое присутствие никогда не мешало маме жить. 

Бывало, она водила в дом своих кавалеров, иногда к ней приходили подруги. Я не мешала никому из них, часто привносила элемент умиления в скучные вечера. А еще я никак не мешала жить самой маме – она в свое удовольствие занималась йогой, танцами, могла провести вечер с бокалом вина.

Из-за планировки квартиры так выходило, что мы жили фактически в разных ее частях. Я в одной комнате, мама в другой, а гостиная оставалась общей территорией. Мы не лезли на половины друг друга, так как мама сама привила мне уважение к личному пространству. 

Даже за бардак меня никогда не ругала. Так что в дни, когда у кого-то из нас не задавалось настроение, мы и вовсе могли не видеться.

Да, по отношению друг к другу мы давно были похожи скорее на подружек, чем на маму и дочь. Вместе готовили, выбирались за одеждой или на прогулки. Отношения обсуждали – как сложившиеся, так и нет. Свое расставание с первым парнем я решила оплакать именно с мамой, а не с подружками.

Не все у нас было радужно в отношениях, конечно. И плохие дни случались, и злились друг на друга иногда. До сих пор помню, как она меня лупила за первую двойку, как ругалась на некоторых моих подружек и как ненавязчиво предлагала погулять подольше, когда к ней приехал коллега с работы. 

Но ничего, все ведь пережили. Я благополучно окончила институт, устроилась на работу уже. И тут она говорит «Съезжай».

От бабушки буквально год назад нам досталась прекрасная квартира практически в центре. Мы почти сразу затеяли там капитальный ремонт, долгое время подбирали планировку. 

План был простой – поскольку в этой квартире наша с мамой доля наследства примерно равна, то мы решили эту жилплощадь сдавать, а денежку с этого делить пополам между собой. Мы месяц назад даже нашли квартирантов, которые готовы были вот-вот заезжать. Неужели с того разговора планы изменились, и теперь мама хочет, чтобы в эту квартиру переехала я?

Как оказалось, ничего подобного. Договоренности с квартирантами в силе, на вторую квартиру заезжают они. А я должна съехать из родительского дома на съемное жилье, чтобы прочувствовать всю тяжесть самостоятельной жизни.

Я даже уши прочистила. Но мама повторила – это для того, чтобы я научилась жить самостоятельно. Слишком, говорит, мне в жизни все легко далось, никаких трудностей даже не преодолевала. Раз уж не сподобилась к этому времени найти себе мужа, к которому можно будет переехать жить, то будь добра, переезжай на квартиру сама.

С тем, что мне все далось легко, я была в корне не согласна. Пыталась напомнить маме, сколько крови и пота я потратила на то, чтобы выучиться на приличную специальность. Но она только пожала в ответ плечами – раз так сложно было, то тем более надо уезжать. Старт она мне хороший обеспечила, видите ли.

Я в тот вечер взывала к ее совести. К жалости даже. Пыталась донести мысль, что ей же самой будет скучно жить здесь. Но мама, как с ней часто случалось, уперлась рогом. Повторила, что я должна начать жить сама.

За следующую неделю она сама нашла мне какую-то плохонькую квартиру на краю города, которую я смогла бы потянуть по нынешней зарплате. Я обалдела, когда ее увидела – советская хрущевка со старой мебелью, без стиральной машинки и особых удобств, не была пределом моих мечтаний. Но моих доводов уже никто не слушал. Мама хмуро повторила, что я должна уехать в течение следующих двух дней.

От этой несправедливости хотелось реветь, я не поняла, с чего вообще маме в голову взбрела эта идея. Но вещи собрала, раз уж мне настолько в родительском доме не рады. Разложила все в новой квартире, и уже второй день хожу по ней, как пристукнутая. 

Эти стремные стены я не воспринимаю своим домом. И не понимаю, за что со мной так поступили. Похоже, придется в свои двадцать пять учиться самостоятельной жизни заново.