Мы перевезли свекровь из другого города для присмотра. Теперь хотим увезти обратно

До прошлого года я была уверена, что у нас обычная спокойная размеренная жизнь. Но не тут-то было. У нас обычная семья - я, муж Костя дочка-красавица Алиса. Ей девять, в третий класс ходит. 

Свекровь Тамара Петровна жила в небольшом городке в четырехстах километрах от нас. Одна, в двухкомнатной квартире. Свекор умер десять лет назад, когда Алиса еще младенцем была. 

У Кости есть старший брат, но он в Германии живет уже лет пятнадцать. Приезжает раз в два года, звонит по праздникам.

Началось все с того, что свекровь упала зимой. Гололед, неудачное падение, перелом. Месяц в больнице, потом реабилитация. Мы с Костей ездили по очереди, помогали. Его брат присылал денег на сиделку.

— Не могу я больше там одна, — плакала свекровь. — Страшно. Вдруг опять упаду? Кто поможет?

Костя переживал. Мать все-таки, шестьдесят восемь лет. И правда — одна в квартире, соседи тоже пожилые, помочь некому.

— Давай к нам перевезем, — предложил он как-то вечером. — Купим ей квартиру поближе. Будем присматривать.

Я не была в восторге, но понимала, деваться некуда. Не бросишь же человека.

Полгода копили, взяли кредит, купили однушку в соседнем доме. Небольшую, но уютную. Свекрови вроде понравилось.

— Ой, как хорошо! — радовалась она. — Рядом с вами, внучку буду чаще видеть!

Ремонт делали по ее вкусу. Обои выбирала, мебель, даже чайник на кухню. Я молча кивала — пусть обустраивается, как хочет.

Квартиру в родном городе продали. Деньги пошли на погашение части кредита и обустройство новой. Летом свекровь окончательно переехала.

Первый месяц все было прекрасно. Тамара Петровна обживалась, ходила в магазин, готовила. Приходила к нам на ужин, с Алисой занималась — уроки проверяла, книжки читала.

А потом началось.

— Юль, тут такие цены! — жаловалась она. — В два раза дороже, чем у нас было!

— Мам, ну это же понятно. Ближе к столице, конечно, дороже.

— И люди какие-то... чужие все. Там я всех знала, а тут...

Пыталась ее познакомить с соседками-пенсионерками. Не пошло. Говорит, не о чем разговаривать.

Потом начались звонки. По пять-шесть раз в день.

— Юля, у меня телевизор плохо показывает. — Юля, в магазине хамят. — Юля, соседи сверху шумят.

Костя сначала бегал по каждому звонку. Телевизор настраивал, с соседями разговаривал. Потом устал.

— Мам, ну что ты как маленькая? — говорил он. — Сама разберись.

— Ах, я вам в тягость! — обижалась свекровь. — Зачем тогда перевозили?

Потом ситуация накалилась. Звонок в семь утра в субботу.

— Юля! Срочно! У меня в квартире холодно!

Вскакиваем, бежим. А у нее двадцать пять градусов, нормальная температура.

— Но мне холодно! — упирается она. — Дует откуда-то!

Костя проверил все окна, двери. Ничего не дует. Включили обогреватель, ушли. Через час снова звонок — жарко стало.

Вечером того же дня сидим дома, ужинаем. Звонок в дверь. Свекровь на пороге, в халате, куртке и тапочках.

— Я к вам пожить пришла. В той квартире я жить не могу. Холодно, страшно, одиноко.

Алиса испуганно смотрит из-за стола. Костя молчит. Я тоже не знаю, что сказать.

— Мам, — наконец выдавливает муж. — Мы же специально квартиру купили...

— Зря купили! Мне там плохо! Я хочу домой!

— Так поезжай домой, — не выдержала я. — Квартиру продали, но можно снять. Или к Вадиму езжай.

Она посмотрела на меня как на врага.

— Вадик далеко. А дома... там уже не дом. Чужие люди живут.

Ночевала у нас. На следующий день Костя отвел ее обратно. Договорились, что будем чаще навещать, поможем освоиться.

Но лучше не стало. Каждый день жалобы. То скучно, то страшно, то соседи шумят, то в поликлинике грубят.

— Знаешь, что бесит больше всего? — говорю я мужу. — Мы влезли в кредит, полгода копили, еле продали там квартиру, ремонт делали. А она теперь ноет, что мы ее из родного дома вырвали. Обидно!

Вчера был апогей. Прихожу с работы — тридцать два пропущенных. Перезваниваю в панике — что случилось?

— Я весь день звонила! — рыдает она. — У меня лампочка перегорела!

— Так, я же на работе была...

— Вот! Вам на меня наплевать! Я тут в темноте сижу!

Костя поехал, поменял лампочку. Вернулся злой.

— Все, — говорит. — Я больше не могу. Либо она учится жить самостоятельно, либо пусть едет обратно.

— Куда обратно? Мы же квартиру продали.

— Тогда пусть перестает ныть. Мы сделали все, что могли.

Сегодня утром она позвонила Алисе. Внучка после разговора пришла ко мне:

— Мам, бабушка плачет. Говорит, мы ее не любим.

Что ответить ребенку? Что бабушка манипулирует? Что мы устали от ее капризов?

— Бабушка просто грустит, — говорю. — Ей нужно время привыкнуть.

Но сколько еще времени? Год прошел. А воз и ныне там.

Сегодня первый раз за долгое время в жизни свекрови ничего плохого не произошло.Наверняка сейчас сидит, телевизор смотрит и думает, какие мы бессердечные.

А мы просто устали. От ее "спасибо" за то, что из родного дома вырвали. От бесконечных жалоб. От чувства вины, которое она умело культивирует.

Костя приходит с работы.

— Звонила?

— Пока нет. Но вечер еще не закончился.

Садимся ужинать. Алиса рассказывает про школу. Обычный семейный вечер. Если бы не телефон на столе, который вот-вот зазвонит с очередной "срочной" проблемой.

И ведь не бросишь. Мать все-таки. Которую мы сами сюда привезли. За что теперь и расплачиваемся.