- Нечего на мужа наговаривать! Он у тебя святой! - кричала мне мать, пока муж издевался надо мной

Я вышла замуж за Федора в 18 лет. В моих планах было получить образование, я хотела стать медсестрой. Но Федя обаял мою маму и отчима. Они были набожными людьми, которые очень боялись, что красивая дочь пойдет по наклонной. 

А еще почему-то мать переживала, что во мне взыграют отцовские гены. Что не так с папиными генами, я никогда не знала. 

Федя работал на скорой помощи, а еще служил при церкви. И был против того, чтобы жена работала. В такие надежные руки мать отдала меня очень легко.

Мне было 26, когда я узнала, что стану матерью.

Арсений рос капризным, спал плохо. Я просила мужа о помощи, но слышала от него лишь упреки:

“Какая ты мать, раз не можешь успокоить ребенка! Мне завтра на работу! Угомони его!”

Мне было обидно слышать такое от мужа. Я хотела понимания, тепла и помощи. Однажды я пожаловалась матери, но услышала от нее неожиданное:

“Нечего на мужа наговаривать! Он у тебя святой! Работящий, набожный! Занимайся лучше ребенком!”

Федор стал попивать. Меня страшно раздражало, что после попоек он шел молиться. 

Самое ужасное, что, будучи пьяным, он требовал от меня внимания и ласки. 

“Ты должна подчиняться мужу, обслуживать меня” - шептал Федор влажными, пухлыми губами. Пахло от него невыносимо.

И я подчинялась. И ненавидела его.

В очередной раз, когда пьяный Федор потребовал от меня исполнения супружеского долга, Арсений заплакал в кроватке. Мужа это взбесило, он стал орать и стучать кулаком в стену:

“Ты гадина! Угомони ребенка! Ты специально это сделала. Я тебя заставляю слушаться!”

Арсений плакал, Федор орал, а я мечтала умереть. Тогда впервые муж меня ударил. Я едва успела положить малыша в кроватку, иначе бы кулак супруга попал в маленькую головенку.

Психика моего неуравновешенного мужа не выдержала его собственных эмоций, и он уснул пьяным беспробудным сном.

Утром он собирался на работу, а я прятала свое лицо.

Ужас появился в его глазах, когда он увидел мои синяки. Но самолюбие не позволило ему хотя бы извиниться. Он знал гораздо лучший способ исправить свой грех. Придя с работы, он заперся в комнате и несколько часов молился.

Я в ужасе думала, куда катится моя жизнь. Мне некому было даже пожаловаться. Родители боготворили Федора, считая меня взбалмошной дурехой.

 Когда Федор ударил меня второй раз, я забрала Арсения и ушла из дома.

Родители нехотя приняли меня. 

Я пыталась вывести маму на разговор, умоляла ее позволить мне остаться. 

“Мама, прошу тебя, мне просто не выжить с ним! Мне даже некому пожаловаться”

“Детка, ты всегда была излишне эмоциональна. С твоим характером нужен именно такой муж. Федор святой, а ты вся в отца!” - ответила мне мать.

“А что плохого было в отце, мама?” - спросила я.

Мать неопределенно махнула рукой. Так было всегда, когда я спрашивала о папе. Порой мне казалось, главный его грех был в том, что он не позволял собой управлять. 

Мы никогда не общались с отцом, но он был на нашей с Федором свадьбе. Пил мало, ни с кем не общался. Я помню, как он сунул мне конверт с деньгами, листочек с его номером телефона и уехал с праздника раньше всех.

На третий день моего пребывания в отчем доме, Федор на коленях приполз просить прощения. Это был спектакль для матери - я не сомневалась. Он выглядел жалко, противно унижался. И мои родители поверили ему. Мне пришлось вернуться к мужу.

Федор продержался месяц. Затем отомстил мне по полной. Он отобрал у меня карточку, на которую приходили детские выплаты. Мне не на что было купить продукты себе и сыну. Муж спокойно питался в кафе, о чем свидетельствовали чеки, которые я находила.

Именно деньги стали предметом новой ссоры.

“Федя, верни мою карту или покупай продукты! Ребенку нужны мясо, овощи. Да и мне нужно чем-то питаться!  - просила я.

“А обо мне ты подумала, толстая корова? Ты так разжирела после родов, что мне противно на тебя смотреть! Никаких тебе денег!” - отвратительно улыбаясь, сказал муж.

“Я видела чеки из кафе. Ты то питаешься каждый день!” - воскликнула я. И за эти слова получила тяжелую пощечину. Затем еще одну. Затем еще и еще. В глазах у меня помутнело, и я упала без чувств.

Очнулась я из-за того, что Арсений надрывался в кроватке. Я подошла к сыну, взяла его на руки. Мужа не было дома.

“Тихо, сынок, скоро все это закончится” - шептала я малышу. 

Я должна была что-то предпринять. От меня отказалась мать, она отдала меня и внука на верную гибель. Все мои друзья были друзьями Федора.

Я кинулась искать старую запись на листочке, и вскоре дрожащими руками набрала незнакомый номер.

“Папа! Мне нужна твоя помощь! Забери меня, иначе я просто погибну!” - закричала я в трубку. 

Я столько лет не общалась с отцом! Наверное, он и думать забыл обо мне. Зачем ему взрослая дочь с маленьким внуком? Без работы, без денег, без жилья.

Но в ответ на мой крик в трубке я услышала спокойный голос:

“Успокойся, дочь. Диктуй адрес, я еду”.

Я заплакала. Но теперь это были слезы облегчения. Теперь у меня будет новая жизнь. Я вся в отца. А значит больше никто не даст меня в обиду!