Отправила мужа к нотариусу, когда увидела его подарок себе на пятидесятилетие

Пятидесятилетие своего Федора я ждала настороженно. Подруги заранее просветили, что мужики в этом возрасте начинают с ума сходить.
У Светки как мужику исполнился полтинник, так и поехал с катушек. Записался на вокал и танцы, к ее полному ужасу. 

Всю жизнь, мол, он об этом мечтал, и вот теперь решился мечту сделать реальностью. Я до сих пор помню, какой скандал он закатил, когда Светка запретила ему ходить на танцы.

Ты, орал ее благоверный, не имеешь права запирать меня дома. У нас, дескать, свобода передвижений. Конечно, дураку ясно, какие там могут быть передвижения на этих танцах. 

У Наташки муженек сразу после празднования юбилея записался в театральную студию. Да-да, все эти годы, оказывается, он в себе актерский талант бережно хранил, чтобы на старости лет блеснуть на сцене. 

Тоже устраивал жене истерики, когда та, заметьте, вполне справедливо запрещала супругу корчить из себя недобитого Станиславского. Какой там театр, когда внуки вот-вот пойдут?! Глупость, правда же?

Вот потому я и присматривалась к своему Феде, когда пришла его очередь разменять шестой десяток. Все ждала, когда же он колобродить начнет.

Думаю, что у нас выстрелит, запоет супружник или на танцы вдруг рванет, к девчонкам-то молодым.

Но тот упорно хранил молчание и мои настороженные взгляды встречал недоуменно. А потом, не поверите, купил мотоцикл! 

Да-да, мотоцикл, а к нему кучу дорогущего барахла. Шлем я еще понять могу, вопрос безопасности. 

Но вот модная кожаная косуха ему вообще зачем, скажите мне, пожалуйста. Я даже подумать боюсь, перед кем он собрался красоваться. 

Узнала я о новом хобби мужа совершенно случайно. Вернулась раньше времени с работы и застала мужа в нашем сарае. Живем мы, надо сказать, в частном доме. 

Стоит, значит, роднуля моя в сарае, перед мотоциклом, а вокруг это барахло раскидано. Видать, хотел он покупочки свои спрятать, чтобы я не увидела, да не успел.

Федька, как меня увидел, аж в лице изменился. 

— Так-так, — сказала я, — и что это у нас тут такое?

Муж сначала залепетал ерунду какую-то. Это, мол, не его, это друг попросил у нас на время оставить.

Я мужу в лицо расхохоталась. Какой, говорю, еще друг, Петрович твой с пивным пузом решил на байк взгромоздиться, что ли. 

Признавайся, спрашиваю благоверного, никак байкером решил стать на старости лет. 

— Может, и решил! — храбро ответил муж. — Что в этом такого?!

— А то, — ответила я, — что я тебе не позволю раньше времени этот мир покинуть. У тебя сын женится через три месяца, ты о чем вообще думаешь?

— И где ты деньги взял на мотоцикл и эту ерунду к нему? — строго спросила я.

У Федьки глаза забегали. Накопил, мол. Ага, знаю я твое накопил. Небось, спрашиваю, премию припрятал от семьи. Благоверный грудь колесом и на меня.

— Я что, не имею права свои же заработанные деньги на себя потратить?! Я вам что, раб или крепостной?! Хочу на байке кататься, и буду! И ничего ты мне не сделаешь!

Представляете, какой голосок-то прорезался. Еще месяц назад помирать собирался, когда у него после смены спину прихватило. А тут хвост распушил.

Ладно, думаю, я прямо сейчас тебя калечить не буду. Пусть походит вокруг своего байка, крутым себя ощутит, хотя бы минут десять. А мы пока стратегию борьбы придумаем.

Федька, увидев, что я молчу, тоже замолчал. И удивленно так глазами захлопал. Что, мол, ты даже ругаться со мной не будешь.

Нет, отвечаю, дорогой, конечно, не буду. Ты же у нас в доме хозяин. Катайся сколько душе угодно. 

— Только завтра же идем к нотариусу. Напишешь завещание и мне генеральную доверенность оформишь. На всякий случай. Чтобы мне после твоей гибели с бюрократической машиной не биться, — сказала я.

Муженек снова глазами захлопал. Что ты, мол, сразу о плохом.

— Не о плохом, а предусматриваю все возможные варианты событий. Мотоцикл это такое транспортное средство, повышенной опасности, — ответила я. 

Федька затылок почесал, но ничего не ответил. На следующий день мы действительно сходили к нотариусу. Тот, конечно, удивился нашей предусмотрительности, но потом даже похвалил за нее.

— Вы знаете, сколько я видел вдов мотоциклистов! Бедные, сколько на их головы бед сваливается после аварий!

Домой Федя шел мрачный и всю дорогу молчал. А вечером сказал, что решил продать свой мотоцикл. От греха, мол, подальше. 

Жизнь, дескать, дороже, чем всякие там хобби. Я только головой закивала. Да, мол, дорогой, полностью с тобой согласна! 

Вот так я выиграла битву с нелепым увлечением мужа.