Перестала быть удобной для мамы. Со мной перестали общаться, а я и рада, наконец-то я живу

Всю жизнь, сколько себя помню, меня приучали быть тихой, неконфликтной, приветливой, услужливой. Удобной, в общем. Вот такой меня родители и все окружающие любили, такой я им нравилась. Именно такой я и была совсем недавно.

Не удивительно, что когда с детства у тебя установка "будь покладистой, тогда все тебя будут любить", ты ее переносишь во взрослую жизнь. Мне сейчас тридцать лет, и только сейчас я могу сказать, что живу своей жизнью, а не являюсь приложением к кому-то. Безусловно, полезным, но приложением.

Мама, очень авторитарная женщина, верховодила в семье, не стесняясь раздавать нам, детям, оплеухи и подробно объяснять, за что. Обычно это происходило тогда, когда мы старались отстоять свою точку зрения. Но брат всегда бунтовал, а я удивлялась, вот зачем лезет на рожон, знает же, что будет. Я покорялась, а брат продолжал бодаться.

Все детство я ходила в нелюбимые кружки, которые навязывала мне мама, общалась с теми, кого она и бабушка одобряла, ела еду, которую не хотела, носила одежду, которую выбирала мама. В школе на меня сваливали обязанности старосты, но конфликтовать с одноклассниками я не решалась, а так они меня не слушались, поэтому часто дежурила по классу сама, а учителю так было даже удобнее, я все делала на совесть.

Всю учебу я прожила с родителями, да и потом, когда вышла на работу, куда меня устроила какая-то мамина подруга, от них не съезжала - мама была против. 

- Вот выйдешь замуж, будешь сама жить, а пока нечего.

Собой я не располагала. Даже отпуск проводила так, как считала нужным мама - ездила к бабушке на огород, занималась русским языком с детьми и внуками ее подруг, убиралась дома. Если я пыталась сказать, что не хочу что-то делать, мама смотрела на меня таким взглядом, что у меня внутри все обрывалось. Она уже не поднимала на меня руку, но ее неудовольствие было для меня чем-то похожим на гнев божий.

Брат же ушел из дома сразу после школы. Мама ему сказала, что если он уйдет, то может больше не возвращаться. Брат даже не оглянулся тогда. Мама с ним оборвала всякую связь, он тоже с ней общаться не стремился. Но мы с ним иногда созванивались. 

Первое время он пытался убедить меня последовать его примеру, убеждая, что мама меня такими темпами просто замордует, а вместе мы как-нибудь, но проживем. Но я о таком даже думать не могла. Я же доставлю маме столько хлопот, да и в свои силы я не верила, поэтому неизменно отказывалась.

Так я прожила до двадцати девяти лет. Никаких изменений в жизни не предвиделось, мое время было расписано на многие годы вперед, ведь на работе план, у мамы план, а я при них. 

Жена брата Наташа оказалась очень милой, спокойной девушкой. Она обратила внимание на мою нервозность, и когда брат отошел, спросила, все ли у меня в порядке. Я замялась, но кое-как объяснила ей причину своего состояния. Врать я никогда не умела, и так маме наврала. Сказала, что переживаю, что мама узнает, что я тут, а не на работе.

- И что она сделает? - Внимательно посмотрела на меня Наташа.

- Огорчиться, будет ругаться, отчитывать.

- И что? Ты же уже большая девочка, у тебя может быть своя жизнь, отдельная от мыслей, желания и одобрения мамы.

В конце мероприятия она подошла, взяла меня за руки и сказала, что хотела бы со мной встретиться и поговорить. Она сказала, что может мне помочь, но я не понимала чем. Но встретиться согласилась, отказываться было неудобно.

Встретились мы через неделю во время обеденного перерыва на работе. Около нашего офиса есть кафе, но я обычно обедала за рабочим местом принесенной собой едой. А тут вышла, даже придумала для себя оправдание, если вдруг кто-то спросит, но никто не спросил.

Наташа очень тепло меня поприветствовала, а потом сказала, что она практикующий психолог, и может мне помочь. Я сначала не понимала, в чем. Она объяснила, что поведение моей матери сформировало во мне множество комплексов, которые мешают мне, но я сама этого не замечаю. Но если я хочу измениться, изменить свою жизнь, она поможет.

Я не знала, что делать. По моему мнению, в помощи я не нуждалась, но и отказывать человеку, который ее безвозмездно предлагает, тоже было неправильно. Я согласилась, подумав, что ничего не теряю.

Мы занимаемся с Наташей уже второй год. За это время я съехала от родителей, поменяла работу, имидж, круг общения. Все проходило сложно, со слезами, истериками, припадками и желанием все бросить. Было безумно страшно, сложно. Такое ощущение, что с тебя сорвали кожу и бросили в море. Непривычно.

Если бы не поддержка брата и Наташи, у меня бы не получилось ничего. Только они помогли мне не сдаться, когда я была на грани. Наташа держала меня за руку, пока мать орала на меня, а брат собирал мои вещи, чтобы забрать меня к ним. Наташа не давала броситься извиняться перед матерью, когда она звонила мне, давя на то, как я изменилась, что такая я не буду никому нужна. 

Оказалось, что жить своей жизнью очень страшно. Не оглядываться постоянно, ища чьего-то одобрения, очень сложно. Заставить свой голос звучать уверенно очень больно.

Сейчас я все еще не до конца прошла путь своего становления, но теперь я уверена, что справлюсь. Даже с мамой я бы уже могла общаться, не растворяясь в ее желаниях, не подчиняясь ей. Но она со мной такой общаться не хочет. Это, наверное, даже к лучшему. Зато я могу сказать, что теперь я наконец-то живу.