- Променяла дочь на мужика, как тебе не стыдно! - корит мама. Но я считаю, что всё сделала правильно

Против меня ополчились и дочь, и мама. И обе свято уверены, что я предала собственного ребенка, свою кровиночку, сиротинушку болезную. 

Ну, я по этому поводу даже не удивлена. Дочь с легкой руки моей мамы росла в уверенности, что мир крутится исключительно вокруг нее и всё ей позволено из-за того, что у нее нет папы. 

Это так. Муж погиб через три месяца после того, как я родила. Это было тяжелейшим ударом, но мама жалела не меня, вдову, оставшуюся с младенцем на руках, а этого самого младенца, которому теперь предстоит расти без отца. 

С малых лет бабушка внушала ребенку, что она особенная, к ней отдельный подход должен быть, потому что она без папы растет. Дочь эти поучения впитала. 

Первые лет семь, то есть до школы, воспитанием ребенка занималась в основном мама, потому что я пахала, как проклятая, чтобы купить квартиру и уже переехать жить отдельно. 

От маминых ахов-вздохов по тяжелой судьбе внучки хотелось бежать на край света. Мама преподносила это как великую трагедию, но исключительно для ребенка. 

Меня, оставшуюся вдовой в двадцать три года, разрывающуюся на трех работах и пытающуюся еще и ребенком заниматься, маме почему-то жалко не было. 

Когда наконец-то я купила квартиру и мы с дочерью переехали, мама всё равно продолжала принимать деятельное участие в жизни ребенка. Только это больше походило на вредительство. 

Дочь и так росла избалованная бабушкой по самые уши, так бабушка ее еще и защищала всегда, что бы деточка не выкинула. Мне приходилось бороться и с дочерью, и с собственной мамой. 

- А ты на нее голос не повышай! Девочке и так тяжко, без отца растет, еще и мать кричит постоянно! - вечно лезла со своими репликами моя мама. 

Я на ребенка кричала редко, только когда вообще уже до красной мути в глазах доведет. А уж это дочь умеет на все сто процентов делать. 

Домашними делами ребенка нагружать нельзя, за учебу с нее спрашивать нельзя, запрещать гулять допоздна тоже нельзя. У ребенка же и так вечный стресс, она ж безотцовщина.

Сколько раз мы с мамой ругались до хрипоты, я уже и не вспомню. Одно время я вообще запретила ей приходить к нам, потому что она плохо влияет на внучку. 

Так потом я узнала, что пока я на работе, ребенок после школы идет не домой, а к бабушке. На мои запреты они обе плевать хотели с высокой колокольни. 

Когда дочери было четырнадцать лет, у меня появился мужчина. Сначала я думала, что ничего серьезного, так, романчик на пару недель, но завязались отношения. 

Мы год встречались, а потом решили съехаться. Разницы особой не было, к кому ехать, у меня двушка, у него двушка, но решили переехать ко мне, все-таки у дочери школа рядом с домом, а переехать без нее я бы не согласилась.

Дочь приняла моего мужчину в штыки, хотя он честно старался с ней поладить. Не реагировал на грубости, не жаловался мне на гадости, которые она ему говорила, без проблем покупал ей вещи, дарил хорошие подарки, никогда не повышал голос.

Я думала, что дочь привыкнет, поймет, что зла ей не желают, начнет вести себя нормально, может быть даже снизойдет до извинений за свое поведение. 

Но дочь не собиралась успокаиваться. Ее поведение становилось только хуже и хуже. Она портила его вещи, постоянно пререкалась, демонстративно всё делала назло.

Мне было безумно стыдно за такое ее поведение. Я даже предлагала мужчине разъехаться, но он решил остаться, потому что понимал, что без него мне будет тяжелее. 

Мама во всем поощряла поведение внучки. На меня шипела, что я бесстыдница, приволокла в дом какого-то мужика, а у девочки психологическая травма, она всю жизнь без отца растет. 

Я тогда на маму наорала, что если бы она свой поганый рот захлопнула и не внушала внучке этот комплекс безотцовщины, то нормальный бы вырос ребенок. Много чего еще наговорила, а потом просто выгнала из квартиры. 

Поведение дочери после этого стало еще хуже, хотя казалось, что хуже уже не бывает. Она стала демонстративно поздно приходить домой, будить нас, устраивать разборки. 

Я терпела до ее восемнадцатилетия. Как только по паспорту ей стукнуло восемнадцать, она стала совершеннолетней, я ей сказала собирать вещи и проваливать на все четыре стороны. Можно к бабушке. 

А еще мы больше не будем платить за ее учебу в университете, если хочет получить образование, то пусть крутится сама, я ей отныне не должна ничего. 

Доли в моей квартире у нее нет. Слава Богу, не послушала маму, не стала оформлять жилье на две равные доли. Так что имею право дочь выставить.

Была бурная истерика с рыданиями, но поняв, что смысла в этом никакого, дочь собрала вещи и уехала к бабушке, как я и предполагала. 

- Променяла дочь на мужика, как тебе не стыдно! - накинулась на меня мама, пытаясь всё свести к тому, что я ради спокойствия мужа так сделала. 

Но если бы я до сих пор была одна, я всё равно поступила бы также, потому что устала. Да, я фиговая мать, что ж теперь поделаешь. Но свой долг я выполнила.

Вырастила, выкормила, школьное образование дала, первые два курса оплатила, получая за это только оскорбления и неприятности. Теперь могу и для себя пожить.