- Ты же видишь, в каком мы сложном положении? Сердце за дочь и внуков не болит? - кричит дочь

Не думала, что Валя когда-то опустится до банального шантажа, причём стараясь уколоть меня любовью к внукам и к ней самой, единственной дочери. 

Конечно, это очень удобно: сначала не хочешь никого слушать, орёшь, чтобы в твою жизнь не лезли, потому что ты взрослая и сама разберёшься, а когда сбывается всё, о чём тебя предупреждали, прибегаешь за помощью и начинаешь давить на жалость. 

Ну, а когда это не помогает, начинаешь шантажировать родную мать. Мол, твои внуки чуть ли с голоду не помирают, а ты не хочешь помогать. Очень взрослый подход. 

И ведь Валя не девчонка мокроносая: ей уже тридцать лет, только вот ума как отсыпали в двенадцать, так больше и не досыпали. Вместо него дали в обе руки самомнения. 

Замуж дочь вышла за прожектёра, у которого за душой ничего не было, кроме нескончаемого потока идей, как разбогатеть, но при этом почти ничего не делать.

Мне казалось, что в тридцать пять лет человек уже должен жить в реальном мире, а не среди своих иллюзий, но дочери это объяснить было невозможно. 

- У тебя просто рабский менталитет. Всю жизнь пахать, желательно на одном месте, чтобы заработать свою копеечную пенсию. А мы - люди другого времени, мы мыслим иначе, - закатывала глаза дочь. 

Тут уже вставал вопрос по поводу обоснованности применения слова "мыслим". Глядя на действия Вали и её мужа, у меня закрадывались большие сомнения на этот счёт. 

Я даже не могу сказать, чем зять занимается. Он то в одно дело влезет, то в другое, вечно какие-то делишки, официальной работы нет. Официально только Валя и работала, но сама утверждала, что это временно. 

- Сейчас Виталик раскрутится и я вообще работать не буду, - мечтательно улыбалась дочь. 

В том, что зять раскрутится, у меня были определённые сомнения, но дочери высказывать их было бесполезно: в ответ звучало высокомерное "Ой, да что бы ты ещё понимала!"

Когда дочь объявила, что беременна, у меня сразу возникла куча вопросов: первый из которых - на что они будут жить в декрете, ну а второй - где они будут жить. 

На тот момент они снимали квартиру, но если дочь сядет в декрет, то денег станет меньше, что ставит под вопрос возможность аренды жилья. 

- Мы разберёмся, не суетись! К тебе в твою хрущёвку точно не придём, - хмыкнула дочь. 

Родился ребёнок. Валя сидела в декрете, и я, по мере возможности, помогала деньгами, потому что какие-то средства у молодых были, но дочь вечно жаловалась, что их не хватает. Я даже не спрашивала, на что они живут, зная, как этот вопрос бесит Валентину. 

А через год дочь объявляет, что опять беременна. Куда, спрашивается? Она и с первым-то еле-еле справлялась, изнылась вся, как ей трудно, как ей хочется спать и вообще отдохнуть. 

- Мы со своими детьми как-нибудь сами разберёмся, ладно? Могла бы просто за меня порадоваться! - разозлилась Валя. 

Радоваться у меня получалось с трудом. Вся жизнь дочери мне казалась очень хрупкой башенкой, качающейся на ветру - одно неловкое движение и всё, башенка рухнет. 

Родился второй ребёнок, дочь стала требовать, чтобы я приезжала и каждые день ей помогала, хотя я работаю и не могу уделять внукам столько времени. И уволиться тоже не вариант, меня кормить некому. 

У самой Вали в семье дела шли всё хуже, раз уж она решила мне об этом рассказать. Оказалось, что семейство уже кучу раз перекредитовывалось, чтобы нормально жить. 

Взяли один кредит, потом второй, как-то мудрили с платежами, чтобы на них не подали в суд, а там ещё кредиты подоспели. А не так давно зять решил влезть в крупный кредит для развития какой-то очередной идеи, которая "точно выстрелит". 

Вот на последнем кредите их схема и посыпалась, как карточный домик. С одним платежом проспали, на второй денег не нашли, а там уже цепная реакция. И ведь новых кредитов никто не даёт. 

Валя стала требовать от меня, чтобы я взяла большой кредит, который покроет их займы, а они будут выплачивать только по одному новому кредиту. 

- Мне никто такие деньги не даст! Речь же не о ста тысячах, а о нескольких миллионах! - я схватилась за голову. 

- А ты возьми под залог квартиры, тогда точно должны дать, - настаивала дочь. 

- Ага, чтобы лишиться единственного жилья и под старость лет под мостом оказаться? - возмутилась я такому предложению. 

- Ты же видишь, в каком мы сложном положении? Сердце за дочь и внуков не болит? Ты же можешь помочь! - Валя уже кричала. 

Я помогать в такой авантюре отказалась, но после консультаций на работе посоветовала дочери подавать на банкротство, так как это, вроде бы, единственный нормальный выход из ситуации. 

- Мы так позориться не станем! - возмутился зять, хотя ему-то уж сам Бог велел помалкивать в тряпочку. 

- Да уж, помогла так помогла, мама! Я думала, что ты меня любишь, - не оценила совет и дочь. 

А я, на самом деле, не вижу, чем могу помочь так, чтобы не в ущерб себе. Дочь уже показала, что последствия не просчитывает, а зять - тот ещё жук, ему веры нет вообще. Так что я добровольно голову в петлю совать не стану.