Пациенты в больнице предложили заказать пиццу, а наутро собрались помирать всей палатой

Мне, как медсестре, постоянно приходится наблюдать человеческие трагедии. В нашем отделении ведь не только здоровые как кони парни, прилегшие на обследование. Ох, чего только не насмотрелась!

Но больше всего меня поражает и, одновременно, огорчает человеческая глупость. Сами посудите – если врач назначает, скажем, диету, то ее надо неукоснительно соблюдать. 

Да и больничное питание хоть не блещет разнообразием и кажется ущербным, но составлено не наобум. В наше меню входит строго то, что можно больным. Сложно, но с этим надо смириться.

Собственно, что случилось. Однажды я осталась на ночное дежурство. Не одна – с напарницей. Но она сразу ушла спать в сестринскую, а я засела на посту. 

Внезапно из палаты вышел мужик с большим пузом и красной мордой. Я подумала, что ему плохо стало, уже приготовилась жалобы слушать, а он улыбнулся и сделал занятное предложение.

- Сестренка, а хотите вкусно покушать? Бесплатно, само собой, - поинтересовался пациент, хитро ухмыляясь.

- Покушать чего именно? В чем подвох?

- А никакого подвоха. Нас с соседями по палате уже тошнит от больничной нямки. Вот мы тут решили, соответственно, скинуться на пиццу. Нам ее доставят – три сожрем, по штуке на брата, и вам еще одна. Что скажете?

- Скажу, что плохая у вас идея, - ответила я после короткого раздумья. - Больничное питание ведь не просто так составляется. А если у кого-нибудь обострение случится? Опять же, не все продукты совместимы с определенными лекарствами.

- Так мы ж не скажем никому, сестренка, - почти взмолился мужик. - Тихонечко, мышка не проскочит, свинья не выдаст.

- Нет, точка. Это категорически запрещено.

Долго упрашивал пациент. Чуть не на коленях стоял. Потом плюнул, обозвал меня «черствой эгоисткой» и ушел в палату. Воцарилась долгожданная тишина. Я к этим ребятам даже заглядывала потом на всякий случай – ничто не предвещало беды. Болели себе спокойно. Кто спал, кто книгу читал.

Под утро, когда я была на отдыхе в сестринской, меня разбудила напарница. Голос дрожал, волосы чуть не торчком стояли.

- Марин, там целая палата помирает в полном составе. Стонут, кричат, за животы держатся.

- В смысле, помирает? Уже?!

- Ну да, - напарница растерялась, но быстро собрала волю в кулак. - Пошли глянем, чего там с ними. Давление, может, померить надо?

Подскочила. Уже, кстати, примерно поняла, чего там произошло, но гнала от себя дурные мысли. И не могли они… Как?

Да, проблемы приключились именно в той палате, из которой мне накануне вечером сделали интересное предложение нажраться пиццы. Все трое мужиков лежали на кроватях, схватившись за животы. Они были одновременно бледными и красными – ни до, ни после ничего такого не видела.

Начали расспрашивать – чего ели, чего пили, в каких позах лежали. Сразу же стали изучать их карты и узнали кое-что, мягко говоря, неприятное. 

Поговорили с ними маленько и выяснили, что пиццу эти придурки все-таки заказали. Через окно – спустили курьеру таз и на нем подняли коробки с лакомством.

Под утро ожидаемо скрутило. С мужиками-то в итоге все в порядке, а нам с напарницей главврач выговор сделал. Надо же на кого-то свалить происшествие!

- То есть вы хотите сказать, что ничего не видели и не слышали? Но пациент утверждает, что предлагал вам поделить эту пиццу.

- Предлагал. Только я отказалась. Потому что нельзя – это категорически запрещено. Вы, Александр Васильевич, сами это знаете.

- Ну да. Запрещено, - главврач задумчиво посмотрел на меня и на напарницу. - Ладно, на первый раз прощаю. Но если еще что-то такое – не взыщите.

Интересный маневр, да? Пациенты заказали кучу острой и жирной пиццы, а виноватыми чуть нас не сделали. Ладно я – хотя бы была в курсе «предложения», должна следить. А напарница-то вообще не при делах. Но проглотили, куда деваться. Поспорить с главным сейчас – сломать себе карьеру в будущем. Увы, такие реалии.