Я пытался защитить секретаршу, но в итоге подвел начальницу и себе чуть проблемы не создал

-Оксана Анатольевна - самодурка. Всегда настраивает кондиционер под себя. Приходит когда хочет. Разговаривает когда считает нужным, - возмущается секретарь Юля.

-А почему должно быть иначе? Она наша начальница. Платит нам деньги,  - удивляюсь я.

-Дурак ты, Степан. Стелешься перед богатеями. Она нас должна уважать и выслушивать. Потому что мы для нее деньги зарабатываем! - Юля назидательно поднимает палец вверх.

-Юля, и когда это вы мне прибыль приносили? - раздается голос начальницы. Она любит незаметно входить в кабинет. Я пытался подать знаки секретарше, но та обожает критиковать начальство: если начнет, то ничегошеньки вокруг не замечает.

Юля вступает в пререкания. Оксана Анатольевна неделикатно напоминает ей про регулярные запои и грубость по отношению к курьерам, водителям и другим сотрудникам, которых секретарша почему-то не считает за людей.

Наверное, было бы лучше сказать это наедине. Мне жаль Юлю. Она побагровела и насупилась.

Весь наш отдел в курсе того, что Юлина мать - подруга нашей руководительницы. И она попросила взять ее нерадивую и дикую дочку на работу. 

Другая на ее месте держалась бы за место. Но секретарша не может успокоиться. Ей все кажется, что она просто обязана произвести какую-то революции и выступить против Оксаны Анатольевны с броневичка.

Очевидно, что глупая сотрудница давно надоела нашей начальнице. Ее терпение явно подходит к концу. Не понимает этого только Юля. И продолжает жечь глаголом.

- Юля, так нельзя. Все знают, что наша держит тебя только ради твоей матери. Не доводи ты ее. Вот уволят тебя, и работы с такой зарплатой не найдешь. Вот где ты раньше работала? - спрашиваю я, когда мы выходим подышать воздухом.

- Охраняла банки с кошачьей едой на складе,  - Юлия говорит это обиженно, как будто я в чем-то виноват.

- Я тебе добра хочу. Ты на мою сестренку похожа. Есть такие люди неприспособленные. Они как бы не понимают контекста и ведут себя странно,  - пытаюсь я ей объяснить.

- Ты сам дурак! Нечего меня умными словами запутывать! - огрызается секретарша.

И я решаю, что больше не буду пытаться ее переубедить. Вроде бы она не такой плохой человек, но явно здесь долго не продержится.

- Степа, а ты видел, эта идиотка прячет от курьеров шоколадные конфеты. Считает, что нечего баловать простой люд. Потом сама их лопает, хотя и так уже весит под сто кило,  - сплетничает одна из наших менеджеров.

- Это еще что! Юлька повесила на рабочем месте картинку с шашлыком. Видимо, мечтает, о плановом запое на майские,  - хихикает ей в тон Андрей, руководитель нашего отдела.

Мне становится жалко секретаршу. И я говорю:

- Ребят, зачем вы так. Человек же не виноват, что таким уродился.

- Никто не требует от Юльки ума. Пусть хотя бы знает свое место и больше молчит,  - говорит Андрей.

- Ну, для того, чтобы это понять, и нужен ум… - я теряю надежду их переубедить.

Никто не знает, что Оксана Анатольевна поручила мне курировать секретаршу. Дело в том, что когда-то начальница помогла мне в очень трудном положении. 

Нас выгоняли из ипотечной квартиры, за которую мы не могли вовремя платить. А она дала беспроцентный кредит от предприятия, вытащила из захолустья, дала хорошую заработную плату.

Начальница даже хотела мне платить за то, чтобы я попытался как-то повлиять на секретаря. Но я отказался. Я же не какой-то там стукач. Разве я не способен просто по-человечески помочь человеку, который сделал мне столько добра.

- Степа, ты что такой расстроенный? Что-то с женой или с детьми? - Оксана Анатольевна ловит меня в коридоре. Она искренне интересуется судьбой сотрудников, хотя кажется грубоватой тем, кто ее плохо знает.

- Да, понимаете, я не справляюсь с вашим поручением. Ну, помните… - я жестам даю понять, что в коридоре могут быть лишние уши. Она приглашает меня к себе.

Когда рассказываю ей всю ситуацию, то она говорит:

- Степа, ты не виноват. Сделал что мог. А если Юля не слушает, то ничего уже и нельзя сделать. Я освобождаю тебя от этого поручения. Дурацкая была идея. Прости! Нельзя перевоспитать взрослого человека.

- Ну что вы, Оксана Анатольевна, она не такой уж и плохой человек. Просто немножко диковата,  - я пытаюсь ее оправдать.

- К сожалению, нет,  - начальница подает мне какие-то бумаги. 

Это были жалобы. Юля в письменной форме просит уволить меня. Якобы я сплетничаю про начальницу и распространяю разные слухи. В записке пересказаны все бредовые идеи секретарши, но они приписаны мне.

Меня бросает в жар. Я пытаюсь объяснить, что никогда бы так не поступил. Но Оксана Анатольевна останавливает меня:

- Я знаю, Степ. Просто я хотела, чтоб ты не так сильно расстраивался, когда ее уволят.

На следующий день в нашем офисе вопли и шум. Юля бросается на всех нас с криками. Утверждает, что мы выжили ее и оговорили. Больше всех достается мне.

По привычке я хочу ее успокоить. Но потом думаю, что это уже будет излишним. Пусть уходит. Судя по ее поведению, она давно уже этого хотела, просто не признавалась в этом желании.