Про то, что в нашей жизни все связано и зачем-то нужно

Оля сидела в подсобке и икала, размазывая по щекам слезы. Сегодня был ее первый рабочий день в магазине, и она с таким треском провалилась! Еще и разревелась там перед всеми, как дура. 

А как было не разреветься, когда она совершенно запуталась в клавишах, а над ней стоит покупательница и орет на нее, Олю, за медлительность. За покупательницей уже очередь, и Оле казалось, что все они на нее ругались. 

Она, наверное, там бы от стыда и умерла, если бы не пришла старшая смены Лариса и не вытолкала Олю из-за кассы. Вот теперь Оля сидит в подсобке и икает. 

И совершенно не догадывается, что покупательница, которая на нее недавно орала, сама получила хорошую головомойку от начальника. А ведь она была совсем не виновата. 

Просто она первая попалась ему под руку. И влезла же со своим предложением, как будто ей больше всех надо! Все настроение коту под хвост! И какая муха начальника укусила?

Начальника же мухи не кусали, он просто не выспался, но это было бы еще терпимо, так еще ему попался очень хамовитый таксист, который сначала обрызгал своего клиента грязью, потом всю дорогу огрызался, а потом еще и высадил посреди огромной и глубокой лужи. 

Начальник хотел закатить скандал и отказаться выходить, но таксист был явно настроен на драку, а еще у него был богатырский размах плеч и явно ранее ломаный нос. 

Поэтому начальник решил не связываться, он очень трепетно относился к целостности своего организма и не переносил насилия над собой. Выбрался из машины прямо в лужу и пошлепал на работу в самом мерзком настроении, а на работе успешно спустил пар на подчиненную, которая очень вовремя, а может, наоборот, не вовремя, попалась ему под руку. 

Того таксиста начальник костерил на чем свет стоит до обеда. А потом поел, немного вздремнул в своем кресле, и жизнь наладилась. Еще и носки высохли на батарее. 

Таксист, который стал причиной ужасного настроения начальника, тоже полез в бутылку не просто так. Утром он поссорился с женой, потому что у Людки шуба уже есть, а у нее нет, а потом еще и выяснил, что его любимые ботинки были объектом диверсии их рыжего кота Пончика. 

Зловредная скотина из кошачьего племени от всей своей широкой души надудонила прямо в любимые ботинки таксиста. Да, прямо в оба, а часть лужи растеклась еще и между ботинками. Случайно так сделать невозможно, кот явно за что-то мстил. 

Выяснять у кота, чем же провинился, таксист не стал. Обул другие ботинки, которые были ему маловаты, заставляя вечно поджимать пальцы, взял кота-диверсанта под мышку и выставил за дверь подъезда. Свое последнее китайское предупреждение кот получил еще месяц назад, но не желал закапывать в лоток топор войны, поэтому и был изгнан из двухкомнатного Эдема панельного типа. 

Конечно, вечером таксисту предстоит пережить еще один скандал от жены, ведь вроде как это ее кот, но это будет вечером, а утром таксист получил мрачное удовлетворение от свершившейся мести. 

Оля шла по улице в ужасном настроении. Как ни успокаивали ее более старшие и опытные коллеги, как ни старалась она сама себя взять в руки, ничего не получалось. Перед глазами Оли каждый раз вставала та ругающаяся покупательница и неодобрительно гудящая очередь. 

Ну почему же ей так тяжело все это дается? Домой идти не хотелось, в темной квартире ее никто не ждал, поэтому Оля устроилась на скамейке около подъезда. 

Пока Оля занималась самокопанием, уже давно перешедшим в самозакапывание, у нее появилась компания. Рыжая такая, усатая компания, которая по-хозяйски взгромоздилась Оле на коленки и, начав тракторно урчать, принялась бодать Олю в живот. 

Оля вынырнула из своих мыслей и недоуменно разглядывала нежданного гостя, который уже вовсю мял ее колени своими мягкими лапками. Оля погладила его раз, другой, а потом прижала несопротивляющегося кота к себе и разрыдалась. 

Пончик терпеливо пережидал слезоразлив, продолжая громко и мелодично урчать, а Оля вдруг ощутила, что ей стало легче. Она смогла наконец-то отпустить ту ситуацию. Оля улыбнулась своему пушистому успокоительному, решительно подхватила кота на руки и пошла к себе домой, что-то приговаривая на ухо своему мурлыкающему другу.