Рассказ о несостоявшейся битве в госучреждении

Анна Вадимовна готовилась к сегодняшнему дню всю неделю. Припоминала свои болячки, репетировала перед зеркалом колючий взгляд, тренировалась грозно визжать фразу "а вы мне тут не хамите". И вот день, к подготовке которого она так ответственно подошла, настал.

Женщина встала рано, чтобы размяться, прошлась пару раз по комнате, бойко работая локтями, имитируя продвижение в толпе, пару раз на пробу выкрикнула "Вас тут не стояло" и "Мне тоже только спросить!", после чего проверила сумочку на наличие всего необходимого. 

В объемной дамской сумочке, которая могла бы соперничать по вместительности с солдатским вещмешком, помещались пухлая медицинская карта, с боем отвоеванная при переходе в другую поликлинику, куча рецептов и назначений, вызывающих у Анны Вадимовны сомнения, бахилы, маска и зонт, как оружие последнего шанса. 

Анна Вадимовна решительно и даже как-то лихо заломила на ухе свою вязаную беретку, критически глянула на себя в зеркало, но осталась довольна и с самым боевым настроем вышла из квартиры.

Уже на подходе к поликлинике Анна Вадимовна почувствовала какое-то легкое беспокойство. Все было не так, как она привыкла. 

Никаких курящих возле крыльца людей, дворник чинно прохаживался по территории, иногда взмахивая метлой, чтобы убрать какие-то видимые только ему соринки. Дворник был возмутительно трезв, брит и в чистом. Таким его Анне Вадимовне видеть еще не приходилось.

Когда женщина с ним поравнялась, дворник поднял на нее глаза, вежливо поздоровался и вновь принялся выслеживать скрывающийся от него беспорядок. 

Анна Вадимовна шарахнулась от мужчины, как от чумного, и засеменила к удивительно чистой лестнице, застеленной специальным антискользящим ковриком, которого тут отродясь не было. 

Женщина неуверенно покосилась на вывеску, где значилось "Городская поликлиника № 8", и потянула на себя входную дверь, которая совершенно бесшумно поддалась. 

Перед Анной Вадимовной раскинулся непривычно пустой холл, где в обычные дни у регистратуры толпились люди, активно переругиваясь, кашляя и требуя не задерживать очередь, записать их поскорее и не ходить по ногам.

Из-за стекла, отделявшего пациентов от сотрудницы, ведавшей записью, обычно доносился грозный рев, что талончики к терапевту кончились, а стоматолог на больничном, но зато есть запись к гинекологу, а кому что-то не нравится, советовалось идти в платную клинику. 

Сегодня же стояла какая-то звенящая тишина, изредка прерываемая звонками телефона в регистратуре. У окошка стояло всего два человека, а к тому моменту, как подошла Анна Вадимовна, остался только один. 

Пока пациент вел тихую беседу с регистраторшей, Анна Вадимовна нервно оглядывалась по сторонам. Где ж все? Что ж происходит-то? Может, у них тут карантин, чума или ее что-то такое же страшное?

Занятая такими мыслями женщина не сразу поняла, что подошла и ее очередь. Из оцепенения ее вывел не привычный окрик "Что у вас?!", а вежливое "Здравствуйте". 

Анна Вадимовна на автомате тихо поздоровалась, потом нахмурилась и подпуская в голос истеричных ноток заявила, что у нее запись к терапевту на десять двадцать. 

Услышать в ответ она была готова все, что угодно, даже стала набирать в грудь побольше воздуха, чтобы сразу перейти на привычный в такой ситуации крик, но женщина из регистратуры, идейный враг всех болящих, что-то пощелкала в компьютере, уточнила имя Анны Вадимовны, после чего улыбнулась.

- Доктор Иванов, кабинет двадцать три, второй этаж налево. Вещи оставьте, пожалуйста, в гардеробе, там же можете присесть и надеть бахилы. И масочку не забудьте, пожалуйста.

Такое обращение стало для Анны Вадимовны неожиданным ударом, почти нокаутом. Машинально взяв протянутые ей листы, женщина засеменила в сторону гардероба, который на ее памяти всегда больше представлял собой панораму ледового побоища, как, в общем-то, и вся регистратура. 

Сегодня же там стояла вежливая и очень опрятная санитарка, которая приняла пальто, выдала номерок и улыбнулась, предложив Анне Вадимовне присесть, чтобы надеть бахилы. 

Подозрительно косясь на улыбающуюся санитарку, Анна Вадимовна покрепче прижала к груди сумку с ценнейшими манускриптами своей истории болезни и бочком направилась к лестнице.

В коридорах было чисто, пустынно и тихо. Никаких привычных толп у дверей кабинетов, ругани, детского плача и других столь знакомых в этих стенах звуков.

У каждого кабинета сидели по два-три человека, имевших такой же пришибленный вид, что и у Анна Вадимовны. Заговорить с кем-то женщина не решилась, только ускорила шаг, чтобы поскорее добраться до нужного кабинета. 

Перед двадцать третьим кабинетом одиноко сидела такая же пенсионерка, как и Анна Вадимовна. Она затравленно оглядывалась по сторонам и, кажется, была рада появлению хоть кого-то. 

Анна Вадимовна открыла было рот, чтобы спросить, на сколько у женщины талончик, как дверь кабинета открылась и из него выглянула медсестра. 

- Здравствуйте. Самсонова? Что же вы не заходите? Доктор вас ждет, - улыбнулась девушка и посторонилась, приглашая женщину войти. 

Та бросила на Анну Вадимовну какой-то отчаянный взгляд и медленно прошла в кабинет. Медсестра скрылась следом за ней и закрыла дверь.

Сидеть в пустом коридоре было непривычно и страшно. Обычно перед этой дверью разворачивались настоящие баталии, и самым невезучим нужен был уже не терапевт, а травматолог. Хуже ситуация обстояла только у кабинета педиатра. 

За четыре минуты до назначенного Анне Вадимовне времени дверь кабинета открылась и из него вышла предыдущая пациентка. Взгляд ее был слегка расфокусирован, словно она находилась под гипнозом. Медленной походкой она направилась в сторону лестницы, проигнорировав вопрос Анны Вадимовны, можно ли заходить. 

На вопрос ответила давешняя медсестра, которая с широкой улыбкой сделала приглашающий знак Анне Вадимовне заходить. Та сглотнула образовавшийся в горле комок и вошла в дверь.

Весь прием она сидела, как на иголках, ожидая какого-то подвоха, но весь подвох был в том, что его не было. Врач внимательно выслушал все жалобы, позадавал вопросы, осмотрел, послушал, пощупал, постучал, ответил на вопросы Анны Вадимовны так, будто она принимала у него экзамен. И это вместо того, чтобы с усталым видом цедить "ну, что вы хотите, возраст, не девочка уже".

После всего выписал направления на анализы, безропотно написал новые назначения на лекарства, в которых Анна Вадимовна сомневалась, посоветовал сразу же записаться на следующий прием и с улыбкой попрощался, пожелав не болеть. До дверей Анну Вадимовну проводила все та же улыбчивая медсестра. 

В регистратуре у женщины поинтересовались, когда ей будет удобнее прийти на прием. Это был настолько неожиданный вопрос, что регистраторше пришлось повторить его трижды, чтобы Анна Вадимовна смогла его осознать. Пробормотав что-то невразумительное, она забрала протянутый ей листок, где аккуратным почерком было написано когда и во сколько ей приходить. 

Окончательно добила женщину гардеробщица, которая помогла ей надеть пальто и пожелала хорошего дня. Из поликлиники Анна Вадимовна выбегала так быстро, что забыла снять бахилы, но заметила она это уже дома. 

Это что же такое было? Все не так, словно в другой мир попала. Может, она случайно попала в платную больницу? Но она же ничего не платила. 

На всякий случай Анна Вадимовна проверила содержимое своего кошелька, которое помнила до копейки. Но нет, все на месте. Тогда вообще непонятно, что все это значит. 

Продолжая нервничать, Анна Вадимовна поставила на плиту чайник и включила телевизор, ей очень хотелось отвлечься от своих мыслей, но получалось из рук вон плохо.

Женщина налила себе чай и уставилась в экран невидящим взглядом. Ее мысли были далеко, она старалась понять, что сегодня произошло и не сошла ли она с ума.

А по телевизору тем временем шли новости, которые Анна Вадимовна совершенно не слушала.

- Сегодня наш город с рабочим визитом посетил министр здравоохранения страны... - вещала ведущая. - В планах посещение городских поликлиник и обсуждение с региональными властями...