Не желала работать на даче, но свекровь-манипулятор умудрилась меня заставить

Замуж я вышла в тридцать лет - и сразу за огромную плантацию, которую Сашка и его семья называли любовно дачкой. 

Да, да, не за Сашку вышла замуж, а вот прямо за дачу! Так как свекровь и ее дети свой загородный домик с огородом любят просто фанатично и считают своим долгом упахиваться на нем. 

Я же таких горячих чувств ни к одному земельному участку не испытываю. А уж упахиваться на даче - это точно не про меня. У моей бабули когда-то была дача, на которой я была главной бездельницей.

- Будь бабушкиной радостью, - вот так говорила бабуля, стимулируя меня приезжать.

И я с удовольствием приезжала, была ее радостью на все сто. А именно - поедала сваренное бабушкой варенье, слушала дедушкины сказки, купалась в речке и делала другие полезные дела. Бабуля меня за это категорически хвалила, гладила по голове и называла дачницей.

Ну а я, чтобы не подводить старушку и не предавать титул бабулиной радости и дачницы, продолжала ездить к ней каждый год. 

Но вообще-то я всегда знала, что обычно на дачах люди копытятся, горбатятся, батрачат - и все это ради кабачков, лука и моркови.

И я, взрослая девочка, уже отлично знаю, как надо поступать, чтобы любители ковыряться в навозе тебя не припрягли к этому почетному делу. Надо просто сказать “нет”. Самое замечательное на свете слово! 

Именно это я и собиралась сказать своей свекрови и другим родственникам мужа, когда приехала к ним на огород.

- Ты ж моя умничка, трудяжка моя, приехала к Лиле Васильевне помочь. Вот умница! Танька Петькина белоручка, не помогает совсем, а ты умничка, - произнесла свекровь, нежно обнимая и целуя меня.

Она налила мне ароматного чаю со смородиновым листом и также нежно и ненавязчиво накидала фронт работы. 

И настолько Лиля Васильевна “обволокла” меня своей лаской и похвалой, что я не нашла в себе сил, чтобы отказать ей в помощи или хотя бы “скостить” список задач до одного-двух пунктов.

Вот так и случилось, что я, кляня все на свете, в тот день прополола две грядки с редисом, одну грядку с листовым салатом и обработала сколько-то там клубники. 

А еще от души поковырялась в навозе - но не просто так, для удовольствия, а смешивала с земелькой для раскладки по двум новым теплицам.

Ох, и обессиленной я была к концу дня, еще и злющей. В баньке меня попарили, улыбку на лицо вернули, а еще вкусно покормили, да похвалами умаслили. Утром я подала, что не так уж все и страшно - отпахала свое, а значит, теперь я молодец.

Но не тут-то было. Утро началось с прекрасного завтрака, который мне заботливо подала ласковая свекровушка. И хлебец-то свежий она мне маслицем ароматным намазала, и чай крепкий в самую красивую чашку налила. А потом села сама рядом, по головке погладила и ласково так сказала:

- Ты ж моя умничка, вчера Лиле Васильевне так помогла, что всю жизнь благодарна буду. А сегодня надо в теплицу помидорки все пересадить, потом полить водичкой с удобрениями, затем опрыскать кусты от заразы всякой.

С изумлением посмотрела я на свекровь и даже рот раскрыла, чтобы возразить в резких выражениях. Но при этом сама удивилась, как изо рта моего вылетело бодрое, четкое “да, конечно”. 

Сразу же я решила откусить себе язык, так как ни к чему мне орган, который меня столь безбожно подставляет.

Но потом передумала - зачем мне упахаться на огороде, да еще и без языка остаться? Он у меня красивый.

И снова я пошла на грядки, сделала все, что требовалось, и получила тонну похвалы. Уезжала я с дачи с почетом. Свекровь даже вышла меня проводить. А еще обняла и поцеловала.

Приехала я домой и задумалась - как же я позволила так себя провести? И поняла - да Лиля Васильевна искусный манипулятор! Действует очень точно - наговорила авансом комплиментов, которые пришлось “отрабатывать”. 

Зато теперь я точно знала, как не допустить подобной ошибки в будущем.

Встретила меня Лиля Васильевна сладкими комплиментами в следующий раз. Многое говорила, и какая я умница, и какая трудяжка.

- Нет, свекровушка моя дорогая, я в прошлый раз просто притворялась, чтобы вы меня в семью приняли. А на самом деле я лентяйка, обжора и белоручка! - воскликнула я.

Ровно на секунду замешкалась Лиля Васильевна. Но не успела я порадоваться, как она всплеснула руками:

- Ты ж моя девочка хорошая, ну и замечательно. В огороде-то кто угодно пахать может. Пусть мужики и другие мои невестки с грубыми руками в грядках ковыряются. А я тебя кое-что попросить хочу…

И пошла я за свекровью, как бычок на веревочке. Показала мне старушка картину начатую - единорога она крестиком вышивала. Начала, да все времени не было завершить. Сунула она мне полотно, по головке погладила, чмокнула и сказала, что не сомневается в моих талантах.

Вот так и осталась я сидеть на дачном чердаке с единорогом недоделанным. Вышивала и недоумевала, как же эта старушенция снова меня так лихо провела?