Дочь-студентка устроилась вожатой в лагерь. Оказалось, там не место отдыха, а какой-то притон!

Переживаешь за своего ребёнка с самого рождения и думаешь, что после совершеннолетия станет легче. Но не тут-то было! 

Прямо не знаю – в клетку, что ли, детей запирать, чтобы их ничего не сломало и не испортило? Жизнь сейчас очень опасная, не такая, как сорок лет назад. 

Моя дочка Виктория в этом году окончила первый курс вуза. Она у меня очень домашняя девочка – послушная, спокойная. Поэтому я даже была рада, когда однокурсница предложила поехать Вике вожатой в детский лагерь отдыха. 

Светлану я за год учёбы неплохо узнала. Она перевелась с потерей года из технического вуза в гуманитарный и попала в группу Вики. 

Но рано я расслабилась, как выяснилось.

Лагерь отдыха, в который девчонки устроились работать вожатыми, находится недалеко от города, но рейсовые автобусы туда не ходят. Я клятвенно пообещала дочке не приезжать к ней, но сама решила узнать – как же можно в это место добраться? Такси туда стоило каких-то космических денег.

Вика присылала мне каждый день фотографии и сообщения. Это было моим условием её пребывания вне дома в течение целого месяца. Но материнское сердце, конечно, не выдержало – я очень соскучилась по дочке. Она впервые уехала от меня так надолго.

В лагере я была уже около 11 часов утра и сразу отправилась искать Вику. Но попавшийся мне навстречу молодой человек – явно сотрудник лагеря – как-то странно на меня посмотрел и ответил, что не видел мою дочь. Светлану я тоже не могла найти – её телефон не отвечал, как и мобильник дочки.

В итоге всеми правдами и неправдами я получила номер домика, в котором жили вожатые, и вскоре его отыскала.

Постучав в дверь я вошла и тут же застыла на пороге. На кровати лежала моя Виктория –  очень бледная, с полотенцем на лбу. Рядом с кроватью стоял тазик. Навстречу мне бросилась Света, которая сидела в этой комнате на стуле:

- Мама, прости, пожалуйста, – пропищала с кровати дочь.

Я была просто в шоке. Но ругать дочь мне было некогда – надо было разобраться с начальником этого лагеря, а точнее какого-то притона! 

Алексея Петровича – как было написано на вывеске – я нашла в его же кабинете.

- Здравствуйте! Что у вас тут творится? Кто позволил моей дочке пить тут спиртное? – рявкнула я с порога.

- Она вожатой работает. Не знаю, в каком отряде. Виктория, – ответила я.

Начальник лагеря медленно отложил ручку и посмотрел на меня, как на инопланетянку.

- Так. Ваша дочь выпила, понятно. Это непорядок, конечно. Могу ей выговор объявить или даже уволить. Хотите, ещё и в институт сообщим, – продолжил Алексей Петрович.

Как такие люди вообще могут работать в образовательном учреждении? Я добивалась, чтобы нашли и наказали инициатора пьянки, на которой напоили мою дочь, а начальник всю вину на Вику и возложил! 

Нет, я её тут больше ни на день не оставлю. Пусть ей не заплатят денег, но дома она целее будет. 

Как вообще могло в голову прийти наливать вино вчерашней школьнице? Что за монстры тут работают? И с этой Светланой я тоже потом разберусь. Как я могла ей поверить? Есть жгучее желание запереть дочку дома и больше вообще никуда не пускать!