- Это убивает индивидуальность в моей дочери, - сказала чокнутая мама, запретив ребенку соблюдать школьный режим

Недавно в школе, в которой я имею честь работать учителем истории, ввели обязательную форму для ребят. С моей точки зрения, правильное решение. А то ходят все как попугаи – дисциплину отшибает напрочь. Кроме того, некоторые наряжаются ну очень откровенно. Юбки короткие, блузки с вырезами… Это ж дети.

Новая же форма строгая, но в меру. В темных тонах, торжественная. Большинство ребят сами одобрили. Особенно девочки. Сказали, что, мол, смотрится симпатично и подходит к любому макияжу. 

Ну да, косметику директор почему-то не стал запрещать, хотя надо бы. Это, повторюсь, дети, и вести себя на взрослый манер им, увы, рановато.

Настал первый день общеобязательного ношения формы. Я тогда был на дежурстве на первом этаже школы – встречал ребят, идущих на занятия, отслеживал, у всех ли есть сменная обувь. 

Короче, обычная утренняя рутина. И тут вдруг увидел Надю – девочку из моего любимого 11«Б». Она приперлась на уроки в цветастой юбке и ядовито-зеленой кофте.

- Надя, доброе утро, - сказал я ей. - Почему не в форме? У нас, знаешь ли, так теперь ходить нельзя. Ты ж одна на всю школу вырядилась, словно попугай.

- С чего бы это я попугай-то? - девочка надула губы и посмотрела на меня так, будто я обвинил ее в измене Родине. - Мне так нравится. Мама сказала, что могу ходить, как захочу. Никто не имеет права мне ничего запрещать.

- Школа – режимный объект. Тут все немного не так работает. Ты обязана подчиняться внутреннему распорядку, в том числе связанному с одеждой. Сегодня иди, ладно уж. А завтра не пустим. И маме передай, что она неправа.

На следующий день Надя снова пришла в той же самой одежде. Только до кучи напялила ярко-розовые кроссовки. Такие, что у меня аж в глазах зарябило, а к горлу подкатила тошнота. И, кстати, снова она единственная во всей школе нарушила режим.

Конечно, сделал замечание, но был мягко послан. Нет, Надя-то не грубила, хоть и говорила уверенно. Просто сослалась на маму – если у учителей есть претензии, то она готова выслушать их лично и привести доводы. Напрашивалась на встречу, короче. Я не возражал – в конце концов, педагоги должны контактировать как с учениками, так и с родителями.

С другой стороны, стало не по себе. Ксения Андреевна, мать Нади, женщина, прожженная руководящей работой, и известна как высококлассная скандалистка. 

Нервы может вытрепать любому независимо от статуса и уровня образования. Доводилось общаться с этой мегерой – знаю, о чем говорю. Но вызвал. Потому что обязан как классный руководитель.

Ксения Андреевна не заставила себя ждать – приехала следующим же утром. Причем одета была примерно так же, как и дочурка, а ругаться принялась, едва зайдя в кабинет.

- А вы, Виктор Николаевич, будучи школьником, никогда не нарушали устав?! Подумаешь, форма. Это ж просто тряпки. Ничего не значащие!

- Нарушал, не без этого. Но по мелочи. А форма у меня всегда была выглаженная и чистая. Потому что я был ответственным мальчиком. Вот, видите, сам стал учителем. Вопрос дисциплины.

- Вроде молодой мужчина, даже симпатичный, а зануда. Ношение однообразной формы убивает индивидуальность в моей дочери. А этого я не могу допустить. Она ведь будущая актриса. Звезда экрана. Ей нужно выделяться – профессиональная необходимость, если так угодно.

Я ей одно, она другое. Ругались, ругались, да так ни до чего не договорились. На следующий день Надя пришла не просто в цветастой юбке и блузке, она еще заплела яркие разноцветные банты, став похожей, простите, на маньячку. С прямого указания мамаши, сто процентов. Ксения Андреевна ведь пообещала, что будет бороться с нашими «идиотизмами».

Пришлось поставить в курс директора школы – того самого, который новую форму и ввел. Ну а он долго разбираться не стал – пропесочил от души и саму Надю, и ее маманю. Не знаю, чем именно на них давил и как угрожал, да только стала девочка с того дня одеваться как положено. Почему я сразу к нему не обратился за поддержкой? Наверное, слишком мягкий…