На родительский день в лагере забрала и подругу дочки из отряда. А вожатая устроила потом скандал

Наша дочка не очень любила поездки в летние лагеря отдыха, пока была маленькой – в начальной школе и чуть старше. Сейчас Элине уже 15 лет, и в этом году она сама начала просить меня и отца о поездке в летний лагерь.

Я дочку прекрасно понимаю, сама раньше ездила в различные лагеря до 9 класса. Именно в подростковом возрасте там и становится интересно: появляются настоящие друзья, даже первая влюблённость может прийти. Это же так романтично – лето, дискотеки, вечера у костра.

Элина и её подруга Маша хотели поехать в один лагерь и попасть в один отряд. Поэтому мы с мамой Марии нашли подходящий загородный лагерь, обо всём договорились с администрацией и оплатили путёвки.

Мама Маши работает на закрытом заводе, поэтому отпроситься с производства в будний день – для неё целая проблема. У меня же на работе режим более свободный, да и отношения с директором хорошие. Поэтому в лагерь я отвезла обеих девчонок – и дочку, и её лучшую подружку.

Какие же они всё-таки смешные в таком возрасте! Им кажется, что они всё знают и умеют, с родителями разговаривают высокомерно и снисходительно. Но как только случается минимальная трудность, конечно, дети сразу звонят маме.

- Мам, тут в лагере сказали, что если ты хочешь меня взять на родительский день, то надо заранее прислать ксерокопию заявления. Что это такое? – спросила меня дочка, позвонив через пару дней.

У меня случилась истерика – не могла перестать смеяться. Да, выросло поколение, которое уже и не знает, что такое ксерокс! 

Отсмеявшись, я объяснила Элине, что в администрации лагеря имели в виду скан документа. Я напишу заявление, сфотографирую и перешлю дочке, так, мол, ей понятно?

После этого я действительно написала заявление от руки, сфотографировала его и отправила дочке.

В родительский день ни муж, ни мама Маши не смогли мне составить компанию. Я отправилась в лагерь к нашим девчонкам одна, но с кучей гостинцев.

После концертной программы у нас было два часа, чтобы погулять.

- Вот, Маша, тут тебе мама пакет с гостинцами и одеждой передала. Она работает, ты же понимаешь, – сказала я подружке дочери.

Она, конечно, расстроилась, но старалась не показывать виду.

- А знаешь что? Поехали со мной и Элинкой есть пиццу и мороженое! – предложила я.

Ну, на девчонку было же больно смотреть! Как я могла её оставить в такой день в отряде?

- Мама, ты лучшая! – взвизгнула дочь и захлопала в ладоши.

Мы доехали до ближайшего торгового центра на трассе и прекрасно провели там время, объедаясь фастфудом. Маша и Элина смеялись и рассказывали мне про свою жизнь в лагере.

Спустя ровно два часа, как и было необходимо, я привезла девочек назад в лагерь. 

У входа в корпус нас встретила вожатая Антонина. Она явно была очень расстроена, и её лицо не сулило ничего хорошего.

- Светлана Евгеньевна, что вы себе позволяете? Как вы могли похитить ребёнка? Я уже матери Марии сообщила и хотела в полицию звонить! – рявкнула девушка мне прямо в лицо.

- Какую полицию? Какое похищение? Вы тут с ума сошли, что ли? Я просто взяла девочек и отвезла поесть мороженого. Родительский день же! У вас моё заявление есть! – перешла и я на повышенный тон.

- Но в заявлении вы просите отпустить только вашу дочь! Кто вам дал право похищать чужого ребёнка? Меня теперь за недосмотр могут с работы уволить! – продолжала верещать Антонина.

Я отправила девчонок в корпус, а вожатую призвала успокоиться и переключить мозг в нормальный режим. Почему же она ни мне, ни Элине даже не позвонила? Ведь Антонина прекрасно знает, что девочки дружат!

Но с этой невменяемой невозможно было договориться! Она всё повторяла и повторяла, что если её уволят, то она и моей дочери не даст в лагере остаться.

Вот как можно таких психологически нестабильных женщин набирать для работы с детьми? Антонина ведь работает в старшем отряде, где дети уже самостоятельные, ходят везде со смартфонами. 

Но она предпочла раздувать истерику, прекрасно понимая, с кем ушла Маша вместо того, чтобы просто позвонить мне и попросить привезти девочку назад! Да хоть бы её, и правда, уволили!