- Творчество вашей дочери пропагандирует черт-те что! - заявила учительница на родительском собрании

У моей дочки Любы художественный талант. Она с младых ногтей рисует в нескольких техниках, участвует в конкурсах, учится и развивает свой дар. 

Некоторые учителя ей даже великое будущее прочат, в глаза называя новым гением. Мне, как отцу, такое не просто приятно – порождает лютую гордость на грани греха. Впрочем, не об этом речь.

Никогда не угадаете, кто осудил творчество моей талантливой дочери. Учительница рисования, умудренная богатым жизненным опытом Маргарита Васильевна. Она дама строгая, с убеждениями и мнением, что дети должны рисовать только доброе и светлое. Люба, увы, ожиданий педагога не оправдала.

Накануне последнего родительского собрания дочь посмотрела на меня задумчиво, но с улыбкой, и сказала, что ее, скорее всего, будут распекать.

- Маргарита Васильевна обещала прийти. Ей мой рисунок не понравился, и она решила сделать тебе замечание, - проговорила Любаша, стыдливо глядя в стену.

- Угу… И чего ты там такого намалевала? Может, на самом деле поругаться стоит?!

- Танец. Необычный, нестандартный, но ничего запретного – никаких красных линий.

Под «красными линиями» Любочка подразумевает табуированные темы для рисования. Например, изображение трагедий, нечто интимное, какие-то спорные моменты вроде истории войн. Вот и как, спрашивается, сюда может подпадать танец?! Как выяснилось, с точки зрения учительницы очень даже может…

Итак, на родительском собрании Маргарита Васильевна показала рисунок дочери и заявила, что он пропагандирует насилие. И да, там реально был изображен танец, только с нюансом – танцевали скелеты. Мужской в пиджаке и женский в красном платье. Что-то типа танго. Или сальсы. Я, честно говоря, не очень разбираюсь.

Разглядывал я этот рисунок, но ничегошеньки не понял. Даже перевернул его несколько раз – бесполезно.

- А в чем тут пропаганда насилия? Вроде бы все танцуют, всем весело. Даже улыбаются, - сказал я Маргарите Васильевне после короткой паузы.

- Вы что, действительно не понимаете? - учительница аж зашипела от возмущения. - Это скелеты! Они когда-то были живыми людьми, а потом умерли. Причем явно насильственной смертью – посмотрите только на их гримасы, на форму черепов.

- М-м-м… Вы хотите сказать, что моя дочь в своем рисунке показала завуалированную расправу над двумя ни в чем неповинными танцорами?..

- А вы не шутите! Дело-то серьезное. Как она повлияет на других ребяток, не думали?!

Ох, какой начался театр абсурда… Я никогда в жизни не видел и не слышал ничего подобного. Нет, ладно Маргарита Васильевна – старая, с поехавшими мозгами. Но другие-то родители почему эту сумасбродную идею подхватили?! 

Собравшиеся буквально разделились на два лагеря – одни защищали учительницу, другие ругали ее, открыто называя, простите, дурой.

Я не стал слушать ахинею и участвовать в этих разборках. Аккуратно положил рисунок Любы в файлик и ушел домой. Она, кстати, пока меня ждала, искренне считала, что буду ругаться. Ей Маргарита Васильевна таких люлей обещала, что она аж поверила.

На следующий же день дочь нарисовала на уроке еще один танец – вампира с оборотнем. А я получил вызов в школу от учительницы. Той самой шизанутой на голову старушенции. Она даже лично мне позвонила и высказала пару ласковых:

- Сергей Александрович, что это такое происходит?! Почему Любочка опять пропагандирует черт-те что?! Вы ведь не знаете, что она нарисовала…

- Знаю. Дочь рассказала. Я одобряю.

- В смысле «одобряю»?! Вы в своем уме?! Завтра чтоб были у меня в кабинете к первому уроку!

- В чем проблема, можете нормально объяснить?! Ну своеобразный подход к творчеству, не спорю. Но ведь тут нет перехода «красных линий».

- Завтра жду! И никаких возражений чтоб не было!

Не пошел. И не пойду до тех пор, пока меня лично не пригласит на разговор директор школы. И жену не пущу. Хотя она сама не очень-то школьными приключениями дочки интересуется. Вся в бизнесе, вся в делах. Впрочем, это уже совсем другая история – как-нибудь потом расскажу!