В группе моего сына воспитатели поощряют детей чупа-чупсами. А я против, ведь остальным ребятам обидно

Когда мой сын пошёл в садик, я, как и любая мать, подумала: ну вот, начинается новый этап. Дисциплина, режим, общение. А я смогу хоть немного выдохнуть. 

Первые дни были наполнены слезами у калитки, скомканными платочками и «Мам, забери обратно». Потом втянулся, даже с радостью бежал. У них там игрушки, песочница, любимый воспитатель - Павел Юрьевич, который умел делать из подручных средств всё: от ракет до пауков.

Я радовалась, что всё налаживается. Сын приходил довольный, рассказывал, как лепили, рисовали, как кто-то смешно чихнул в суп… Живой, здоровый, с горящими глазами. Чего ещё маме надо?

Но спустя какое-то время я заметила странность. Вова стал повторять:

- Я сегодня быстрее всех уснул - мне дали чупа-чупс!

- Я быстро оделся - дали чупа-чупс!

- Я первым убрал игрушки - тоже чупа-чупс!

Я, признаться, сначала не поняла. Подумала: ну, день рождения может у кого. Или какой-то праздник. Но когда он принёс третий чупик за неделю, я напряглась.

- Сын, а вам всем дают конфеты?

- Не всем! Только тем, кто молодец. Кто быстро всё делает. А если медлишь, то ничего не получаешь.

И тут у меня внутри что-то щелкнуло.

А что, если ты просто ребёнок? Немного задумчивый, не самый шустрый? Что тогда - без чупика? Без похвалы? Без шанса?

Во-первых, кто вообще придумал делать из еды награду? Это ведь прямой путь к тому, чтобы во взрослом возрасте заедать неудачи. Во-вторых, у нас в семье всегда было просто: еда - это еда. А радость - это радость. Не надо это мешать.

На следующий день я пошла в сад пораньше. Забрала сына и осталась на пару слов. Решила поговорить с Павлом Юрьевичем.

- Вы знаете, - начала я аккуратно, - я заметила, что детям дают чупа-чупсы за какие-то действия. А это вообще согласовано?

Он улыбнулся, как будто я спросила, не холодно ли зимой.

- Конечно! Это отличная система поощрений. Мгновенный отклик. Ребёнок стремится стараться.

- Но это же сладости. Еда. К тому же не самая полезная.

- Да что вы, один леденец в день никому не навредит! К тому же дети их обожают. Родители тоже в восторге. А у нас дисциплина улучшилась в разы.

- Может, дисциплина и улучшилась, но какой ценой? - я уже чувствовала, как начинаю закипать. - Сравнение, неравные условия, манипуляция через сахар…

- Простите, но у нас нет жалоб. Только вы сейчас подняли этот вопрос.

«Ага, значит, пока все молчат, всё окей? Пока никто не возмутится, вас всё устраивает?» - подумала я.

Я ушла. Но внутри всё кипело. Сын вечером рассказал, что сегодня тоже старался, хотел порадовать меня. Принёс чупа-чупс и сказал:

- Мам, я был первым, даже бегом мыл руки!

Я смотрела на него, вспотевшего, с сияющими глазами и думала: а если бы он не был первым? Что бы почувствовал? Что он хуже? Недостаточно старается? А главное: для чего он на самом деле старался? Ради конфеты?

Он ведь не просто выполнял, он из кожи вон лез, чтобы заслужить. Чтобы быть среди лучших. Чтобы получить эту дурацкую сладость. Его детская мотивация: радость от процесса, любопытство, желание уже подменяется примитивным «сделал - получи».

И мне стало страшно.

На следующий день я написала заявление заведующей. Вежливо, но с претензией. Приложила выдержки из Роспотребнадзора, рекомендации педиатров, пару строк от психолога, с которым мы когда-то консультировались.

Ответ был коротким: «Сладости исключим. Спасибо за активную позицию».

Я, если честно, ждала волны негатива. Что начнутся перекосы. Что воспитатели будут коситься, обсуждая в курилке маму, которая все испортила. Но ничего не было.

А вечером мне в личку написала воспитательница. Не Павел Юрьевич, другая.

- Спасибо вам. Мы давно это обсуждали, но никто из родителей не возражал. Теперь, может, придумаем что-то другое. Без сахара и гонок.

Спустя какое-то время вместо чупа-чупсов стали давать наклейки на доске достижений. Теперь вместо гонки была поддержка.

А сын недавно сказал:

- Я сегодня помог Артему. Он медленно ест, а я сидел с ним. Нам наклейку с ракетой дали!

Вот это уже другое. Не про «быстрее всех», а про «вместе лучше». Не про то, кто первый, а про то, кто рядом.

Я смотрела на сына и думала: пусть он не станет «лучшим». Лучше пусть просто будет собой: спокойным, тёплым, живым. Пусть учится не гнаться, а поддерживать. А я всегда встану рядом, если надо будет что-то объяснить окружающим.