— Понавешали замков — людям пройти нельзя! — возмущаются соседи. А это, между прочим, наш участок

Моя бабушка живет в деревне. У нее там дом с участком, на котором она разбила огород. Дом крепкий, есть и хозяйственные постройки. Участок обнесен невысоким заборчиком. 

Есть и две калитки: одна — на одной стороне, а другая — напротив, чтобы, значит, было удобно на две улицы выходить. Но калитки эти только так, для виду. Их никогда в жизни не закрывали — люди в деревнях привыкли доверять друг другу. Да и моя бабушка не беспокоилась об этом еще и потому, что брать у нее нечего.

Но все дело в том, что в соседнем селе расположена железнодорожная станция. Добраться до нее можно по тропинке, которая идет вдоль участка моей бабушки. Но почему-то все соседи ходят прямо по участку — протоптали тропинку через бабушкин огород! Так прямо бесцеремонно открывают калитки и проходят себе!

И ладно, если бы путь сокращался намного, так всего-то метров на сто! А бабушка и не возмущается, что соседи ее огород топчут — за много лет уже привыкла. Люди не боятся даже собаку, которая их регулярно облаивает!

Как-то какой-то паренек даже с велосипедом на участок вперся. Тут бабушка уже не выдержала.

— Имей совесть, — сказала она ему. — Тут у меня огород все ж-таки, а для вас вон, тропинка параллельно участку есть. Там и проезжай.

Так и повелось: на велосипедах параллельно участку по тропинке проезжают, а пешком так и шастают через бабушкин огород. И мало того, что просто ходят, так еще и мусорят. Бабушка не раз жаловалась: то конфетные обертки на огороде находила, то сигаретные окурки.

А сейчас бабушка заболела. В больницу ее положили, так мы с мужем приехали, чтобы за участком присматривать.

Вот сижу я у окошка, вышиваю и вдруг вижу такую картину: какая-то тетка наглым образом открыла калитку со стороны одной из улиц и топает прямиком по нашему огороду. Хоть я и знала, в чем тут дело, но все же спросила:

— Женщина, а вы к кому? Если к Анастасии Михайловне, так нет ее, она в больнице лежит.

— Я не к ней, — отвечает тетка, — я на станцию иду.

— А почему через наш огород, да так бесцеремонно? — изобразила я удивление.

— А ты кто такая? — спрашивает меня тетка.

— Я внучка Анастасии Михайловны, — отвечаю я. — И я вам не разрешаю через наш огород ходить.

— Так у нас вся деревня испокон веков через ваш огород ходит! — возмутилась соседка. — А тут какая-то пигалица приехала и порядки свои устанавливает!

— Я вам не пигалица, — отвечаю я. — В отсутствие Анастасии Михайловны считайте меня своей новой соседкой. А огород этот мой, и теперь никто через него ходить на станцию не будет. Вот есть же тропинка рядом — по ней и ходите!

— Это мы еще посмотрим, где нам ходить, — с угрозой в голосе сказала тетка, но все же развернулась и вышла через калитку обратно — к тропинке потопала.

А чего тут смотреть? В тот же день я сказала мужу, чтобы он на обеих калитках замки повесил. Теперь через наш участок никто ходить не будет!

Так на следующий день к нам целая делегация односельчан приперлась.

— Понавешали замков — людям пройти нельзя! — возмущались соседи.

— Никакой демократии! — выступал какой-то слишком продвинутый дед.

Вышел мой муж и попытался спокойно им объяснить.

— Этот участок принадлежит нашей бабушке Анастасии Михайловне, это ее частная собственность, — сказал он. — Она с любовью и большим трудом возделывает огород. А вы толпами тут ходите и все ей портите, еще и мусорите. У нее нет сил вам противостоять, так теперь за нее будем бороться мы.

— Понаехали городские и порядки свои устанавливают! — возмутилась та самая вчерашняя тетка.

— А мы вот замки ваши посбиваем и снова ходить будем! — вторил ей дед.

— Если замки собьете, то мы заявление на вас в полицию напишем, — ответил мой муж.

Видимо, припугнул он их этим. Потоптались соседи за забором, повозмущались еще немного, да и разошлись. С тех пор по тропинке, которая вдоль участка, на станцию ходят, а не через наш огород. 

Только вот мы думаем: а останется ли так же, когда бабушка из больницы вернется? Все же мы не можем постоянно за этим следить.