Симпатичная соседка лишила меня возможности получить президентскую награду

Я живу один в загородном доме. А в доме по соседству проживает супружеская пара. Им примерно лет 65. Дети у них взрослые, внуки тоже есть, но все они живут далеко — в другом городе, так что видятся очень редко. 

Получается, что моим соседям пенсионного возраста заняться нечем. И на этой почве они полюбили путешествия. Люди они не бедные, так что вполне могут себе позволить.

И вот, заглядывает ко мне соседка.

— Вы, я вижу, человек душевный и серьезный, об этом говорят многочисленные факты, — загадочно начала она.

— Да, факты, подтверждающие мою душевность и серьезность имеются, но они малоизвестны широкому кругу, — ответил я. — А в чем, собственно, дело, уважаемая?

— Да вот, мы тут с супругом в очередное путешествие собрались, так вы будьте так любезны, присмотрите, пожалуйста, за нашим домиком — по-соседски. А то вдруг чего, — попросила женщина.

— Конечно, я буду так любезен, мне совсем не трудно, — согласился я. — Только вот немного смущает это «вдруг чего».

— Да это я так, к слову пришлось, — замахала руками соседка. — Не первый раз уезжаем. Ну что может случиться? А вот только о вашей доброте душевной наслышаны, поэтому и обратились.

Ну, мы еще немного постояли, полюбезничали. Конечно, мне было немного завидно, что вот пенсионеры могут позволить себе отдыхать за границей, а я нет.

Но мои душевные качества перевесили этот негатив. И я подумал: какие мои годы? Все у меня еще впереди. 

Уговор, как говорится дороже денег — я согласился присматривать за домом в отсутствие соседей. Совершенно бесплатно — исключительно по доброте душевной.

И вот, соседи уехали, и я принялся рьяно исполнять свои обязанности по присмотру за их домом. В первый день выглядывал из окошка каждый час — все боялся, как бы не случилось пресловутое «вдруг что». И, как это часто бывает, когда чего-то боишься, то оно как раз и происходит.

На третий день я, когда посматривал за соседским домом через занавеску, то обнаружил там какое-то движение — вроде как тюль у них на окне пошевелилась. 

Но я же точно знаю, что соседи уехали! А домашних животных, которых они бы могли оставить опять-таки на мое попечение, у них нет.

— Значит воры, на мою голову! — подумал я.

И я стал подглядывать еще внимательнее, только спрятался так, чтобы злоумышленники меня не заметили. Через какое-то время увидел, что кто-то явно ходит по дому, а потом и вовсе вещи выносить начали. Ну точно воры! Этого еще не хватало!

И что мне делать? Отстреливаться — так у меня в доме оружия отродясь не водилось! Кричать «Помогите, грабят?» — так воры быстренько убегут, а те люди, которые прибегут на мои крики, меня же и заподозрят. И хорошо, если только в сумасшествии, а то мне же еще ограбление и припишут.

В полицию звонить — тоже не вариант. Что я им скажу? Что подглядывал сквозь занавеску в окно соседнего дома? Подумав так, я решил, что мне придется полностью положиться на себя.

Помните голливудские ужастики, где в момент опасности главный герой ведет себя нелогично: не прячется, а наоборот выходит искать того, кто на него нападает? Вот и я повел себя точно так же — вышел смотреть опасности в глаза. 

Минут 10 я прогуливался неспешным шагом, заложив руки за спину, вдоль дома соседей со стороны двора. Когда проходил мимо окна кухни, то заметил, что кто-то там, внутри дома, продолжает таскать вещи. Но делает это очень аккуратно. Еще бы — чтобы не оставлять улик!

Если бы в этот момент меня увидел кто-нибудь со стороны, то наверняка подумал бы, что я в уме решаю какую-то проблему как минимум мирового масштаба. 

А на самом деле моя проблема заключалась в следующем: я не знал, что сказать злоумышленникам, когда они выйдут из дома. Ну в самом деле — что:

— Который час?

— Как пройти в библиотеку?

— А где бабуля?

Третий вариант пришелся мне по душе больше всего, потому что максимально похож на правду. Ведь действительно — я как сосед вполне имел право поинтересоваться местоположением соседской пенсионерки. 

И вдруг открывается дверь. В моей голове промелькнул сценарий, как я в одиночку задерживаю преступника, получаю ранение, быстро выздоравливаю, и меня представляют к награде, которую мне вручает в Кремле лично президент. Все аплодируют, а особенно красивая девушка в первом ряду…

Но тут на крыльцо вышел этот самый преступник, а точнее — ею оказалась преступница. Когда я увидел ее, то просто обалдел! Передо мной стояла соседка, только помолодевшая лет на десять. Стоит себе преспокойненько на крыльце, в руках лейка.

— Жанна Зиновьевна, это вы? — пролепетал я непослушным языком. — А что это вы так рано вернулись? Я же вижу, что средиземноморский воздух пошел вам на пользу — вон как вы помолодели! Даже седины в волосах меньше стало!

— Ой, да что вы, я не Жанна Зиновьевна, а Ирина Зиновьевна — ее младшая сестра, — ответила женщина. — А вы, наверное, сосед, который за домом присматривает? Жанна мне о вас говорила. А меня вот просила раз в три дня приходить — цветы поливать.

— Да? А мне Жанна Зиновьевна ничего про вас не говорила, — взяв себя в руки, оскорбился я.

— Да она просто впопыхах забыла — память-то девичья! — засмеялась сестра соседки.

А вот мне было не до смеха. Конечно, мы еще поболтали с этой женщиной минут пять, но все это время я сожалел о том, как бездарно профукалась у меня президентская награда.