Соседка, которая стала старшей по дому, уже достала своими поборами!

Когда мы с мужем взяли квартиру в новом доме, я была просто счастлива! До этого почти пятнадцать лет мы с Ваней и нашим сыном жили в старой “хрущевке”. Квартира досталась бесплатно, спасибо моей бабушке за это, но все же удобствами там и не пахло.

Санузел совмещенный, балкона нет, кухня маленькая. А про так, как сложно было каждый раз подниматься на пятый этаж с сумками, коляской, велосипедом, собакой и так далее, даже вспоминать не хочу. 

В этом плане в нашем новом доме все было просто идеально! Чистый ухоженный двор с тротуарами, много парковочных мест, везде камеры и два просторных быстрых лифта. Одним словом: мечта.

Правда, когда мы покупали квартиру, нас предупредили, что в этом доме очень активные жильцы.

— Многие вопросы по благоустройству дома вы будете решать совместно, — сказали нам. — Ну и, естественно, это может повлечь за собой какие-то дополнительные траты.

— Ну, выглядит тут все великолепно, — ответила я. — А значит, деньги идут куда надо. Пожалуй, такая позиция меня устраивает. Когда не нужно ждать милости от управляющей компании, ведь сами жильцы решают все вопросы в срочном порядке.

Собственно, вскоре после заселения мы познакомились с, так сказать, главой нашего дома. Ирина была нашей соседкой, жила в том же подъезде. И именно она организовывала все собрания жильцов, где принимались решения, что и как нужно сделать.

На первый взгляд она нам понравилась. Невысокая, деловая, крепенькая женщина лет пятидесяти. Казалось, она во всем разбирается и не отступит, пока не добьется своего. 

Нас она сразу спросила: будем ли мы такими же ответственными жильцами, которые хотят сделать место, где они живут, лучше, или нам все равно? Конечно, я ответила, что мы люди с активной гражданской позицией и все в таком роде.

— Вот и отлично, — кивнула Ирина. — Значит, завтра увидимся на собрании. 

Когда мы пришли туда, оказалось, что на повестке дня вопрос об уборке крыш. Зимой выпало много снега, а потом резко потеплело, и образовалось много сосулек. И так как мы сами решаем подобные вопросы (а не управляющая компания), нужно было собрать деньги на организацию уборки этих самых сосулек. 

Мы с мужем, как и все остальные, сдали деньги, а уже на следующий день я увидела, что крыши активно чистят.

— Как здорово, когда есть такие активисты, как наша соседка, — сказала я супругу. — Управляющую компанию еще поди дождись, пока она что-то сделает. А тут деньги заплатили, и на следующий день все готово.

— Ну да, — кивнул муж. — Тем более, что компании мы тоже каждый месяц платили, а результата не было.

Короче, поначалу нам все это очень даже нравилось. Как только возникал какой-то срочный вопрос, Ирина тут же проводила собрание, где предлагала уже готовые варианты решений, и нам нужно было только сдать нужное количество денег.

Но со временем я начала задумываться о том, что как-то уж слишком часто проходят эти собрания и слишком уж много денег мы на них сдаем. Например, Ирина собрала с нас по пять тысяч “на облагораживание придомовой территории”.

А по итогу возле каждого подъезда просто оградили кусочек двора небольшим простым заборчиком, а внутри него разбили по паре клумб. Не думаю, что это так дорого. В других дворах с этим вообще отдельные жители справляются. А тут с целого дома по пять тысяч собрали!

Потом она как-то собрала с нас по тысяче, чтобы наладить какую-то “информационную систему”. Я заметила, что появилась только доска объявлений на первом этаже. Притом неясно, зачем она вообще была нужна, если все равно все давно пользовались общедомовым чатом.

И с каждым таким разом мои подозрения растут. Но у меня нет доказательств. И тем более, нет никакой поддержки. То ли другим жильцам все равно, сколько денег сдавать, то ли они так рады, что Ирина берет на себя ответственность за все, что готовы на многое закрывать глаза.

Собственно, и я не знаю, как поступить. Обвинить Ирину на основании моих лишь домыслов? Но даже если все это правда, и ее, допустим, сместят с должности, кто будет заниматься домом так же хорошо, как и она? У меня у самой нет на это ни времени, ни желания.