Соседка по квартире съела мои гладиолусы и попалась на воровстве

Моя соседка по квартире на своей шкуре убедилась, что воровать плохо. Будет знать, как по чужим ящикам лазить. От бабушки мне досталась просторная двушка в самом центре города.

Остальные родственники на жилье не претендовали, поэтому, через отведенное законом время, я неспешно принялась за ремонт. Разобрала бабушкино барахло. Кое-что отправилось на мусорку, вещи поприличнее разошлись по друзьям и знакомым.

Постепенно запущенная квартира стала приобретать цивилизованный вид. На дизайнерский ремонт, к сожалению, мне не хватило, но и в нынешнем виде двушка выглядела вполне достойно.

Правда, я практически полностью опустошила свою кубышку. Однако мама подсказала мне способ быстро отбить вложения в бабушкину квартиру: “Вторую комнату надо сдавать. Какой-нибудь тихой студентке или одинокой женщине. Жилье в центре, отбоя от кандидатов не будет”.

Я прикинула все плюсы и минусы. Да, в квартире будет кто-то посторонний, с кем придется делить санузел и кухню. Но я сама почти сутками на работе. Прихожу и сразу падаю спать. Брать у меня особо нечего.

Золото и крупные суммы я дома не храню. Вряд ли квартирантка задумает утащить стиральную машинку или холодильник. В общем, раскинула я мозгами и решила дать объявление, что сдаю комнату в своей квартире.

Откликов было много, но кандидаток на совместное проживание я отбирала тщательно. Нескольким отказала из-за наличия у них вредных привычек. Еще одна хотела притащить в мой дом своего кота.

Ничего против животных не имею, но не в квартире со свежим ремонтом. Остановила выбор на упитанной девице с румянцем во все щеки. Наверняка, подумала я, из деревни, а такие в быту неприхотливые и привыкли к ручному труду. С соседкой мы сразу обговорили условия.

Уборку на общих территориях поделили на двоих и составили нечто вроде графика. В одну неделю туалет мою я, в другую Дарья. Все по-честному, мне, как хозяйке квартиры, никаких поблажек.

Полки в холодильнике тоже поделили поровну. Мои верхние две, ее нижние две. Мелкую бытовую технику я предоставляла в безвозмездное пользование. Это значит, что Дашка могла стирать, сушить свое белье и пользоваться моей плитой и чайником без ограничений.

Квартирантка оказалась довольно милым, на первый взгляд, человеком. Спокойная, веселая, мне даже понравилось ее соседство. Примерно через месяц начались странности. На моих полках стали пропадать продукты.

Да не явно, а незаметно. К примеру, помню я, что в четверг у меня оставалось примерно полкило колбасы. Возвращаюсь в субботу утром со смены, глядь, а колбасы - ну явно меньше, чем полкило. Или сладости.

Точно помню, что было около десяти штучек в вазе. А через пару дней смотрю, их там намного меньше. Провалами в памяти я не страдаю, лунатизмом тоже. Посторонних, кроме Дашки, в моей квартире не бывает. Я, конечно, спрашивала, не берет ли она мои продукты. 

Может, по ошибке прихватила или случайно запустила руку в мою, а не свою вазочку. Дарья делала большие глаза и с возмущением отрицала мои обвинения. “Как вам только в голову такое пришло! Мне из дома достаточно присылают, ни к чему мне по чужим полкам шариться”.

Продукты исчезали не в том  количестве, чтобы поднимать серьезную бучу. Я даже стала сомневаться, а, может, на самом деле просто запамятовала, сколько чего у меня оставалось? 

Заработалась, устала, бывает такое. Но последний случай стал последней каплей. Прихожу вечером с работы, а Дашка в туалет бегает. И, судя по звукам, полоскает ее там знатно.

Спрашиваю, что случилось. Квартирантка, вся бледная и трясущаяся, отвечает, что, мол, отравилась чем-то. Я удивилась, что Дашка могла съесть такого, чтобы ей так поплохело. Неужели на шаурму привокзальную решилась?

"Нет, - отвечает. - У вас в ящике лук лежал, видно, порченный. Я луковицу съела и вот теперь маюсь. Я ей говорю, какой еще лук. У меня в ящике лежали луковички гладиолусов, подруга мне из Европы привезла, редкий сорт".

Дашка ревмя ревет: "Я и говорю, порченый лук лежал, странный какой-то". И смех и грех. Мне, конечно, жаль квартирантку, но от вопроса я все же не удержалась. Говорю, раз лук порченный был на вид, зачем ты его в рот потащила. От жадности, отвечает.

Свой тратить не хотелось, видите ли, ей, так вот на хозяйский глаз положила. Думала, сэкономит, я-то, дескать, все равно не замечу. Раз луковица в таком виде, рассудила Дашка, значит, давно лежит, и я про нее забыла. 

Тут-то я ее к стенке и прижала. Во всем призналась, и что раньше мои продукты подъедала, и что нарочно меня в заблуждение вводила. Дала я Дашке лекарство и две недели на поиски нового жилья.

Пусть в другом месте по чужим ящикам роется, а мне таких соседок не надо. А луковички гладиолусов теперь всегда в ящике на кухне держать буду. Для проверки жиличек.