Теща выгнала меня с женой на улицу из-за того, что я посмел поругать ее кошку

С одной стороны, мне нравится гостить у тещи Ирины Александровны. Она хоть и не похожа на ласковую старушку а-ля «вторая мама», но меня не обижает, всегда привечает и вкусно кормит. 

Опять же, в деревне свежий воздух, рыбалка, походы в лес за грибами. Благодать! Особенно для такого городского обывателя, как я.

С другой стороны, имеется кое-какой сдерживающий фактор. Кошка Муся. Теща сама от нее страдает, но на улицу не выкидывает и со свету не сживает. 

Говорит, что зверюга напоминает ей о безвременно помершем муже. Якобы мой покойный тесть приволок ее в дом, выкормил, выпестовал и определил «роль» почетного члена семьи.

Особенность Муси в том, что она очень злая. Кидается на все, что видит перед собой. То ли дикая, то ли просто дурная – тут уж я не знаю, ибо в зоопсихологии не силен. Однако царапин на моих руках от этой зверины очень много – десятки. Не было ни одного приезда к теще, чтобы я хоть раз на нее не нарывался.

Интересно, кстати, что максимально агрессивной Муся становится ночью – после заката. До этого еще хоть как-то проявляет зачатки дружелюбия… А потом все – сходит с ума и превращается в дикого хищника. Коварного и жестокого. Не ведающего пощады.

Зная это, перед отходом ко сну я всегда плотно запираю в нашей с женой комнате дверь. Чтобы Муся своими сильными лапками не открыла ее и не перегрызла нам все. Судя по ее пылающим пламенем ада глазам, может спокойно. Даже не вспомнит потом о своих «подвигах».

Так было и в тот раз. Но то ли я не очень плотно прикрыл дверь, то ли Муся ума-разума набралась, да только сумела она таки залезть к нам под покровом ночи. 

Я глаза открыл и увидел в темноте два сверкающих кругляша. Напротив себя. В нескольких сантиметрах. Не успел дернуться, как кошка бросилась мне в лицо. Стремительно и почти беззвучно.

Как глаза не выцарапала – до сих пор не понимаю. Муся ведь не играла. Она то ли охотилась, то ли просто хотела причинить своему потенциальному врагу, то есть мне, максимум вреда. 

Я закричал, заматерился, перепугав до полусмерти жену. Стряхнул с себя зверину и, грязно ругаясь, вышвырнул ее из дома.

Возможно, сделал это слишком грубо, каюсь. Но поймите и вы меня! Не каждый день пытаются перегрызть выдрать глаза. Вот я и осерчал. 

Муся же, издав мученический «мявк», растворилась в темных кустах. Кто ж знал, что это все видела Ирина Александровна. Она как раз встала воды попить, услышала шум и стала свидетельницей «расправы».

- Ты чего это тут делаешь?! - закричала она. - Зачем зверушку обижаешь?!

- Ваша зверушка меня чуть зрения не лишила! Или вы хотите сказать, что она совершенно безвредная и никому ничего плохого сделать не может априори?

- Нет-нет, ну она, конечно, бывает агрессивна. Но это же не повод за шкирку таскать! В конце концов, можно с ней нормально поговорить. Убедить.

- Кого убедить? Кошку?.. Вы в своем уме? - я уставился на тещу, пытаясь найти на ее лице признаки сумасшествия.

Поругались, значит, немного и легли спать. Она с чувством выполненного долга, а я в глубоком расстройстве. И с затаившимся в душе страхом. Шутка ли – оказаться в одном доме с сумасшедшей старухой. Которая, кстати, запросто могла впустить обратно кровожадную кошку Мусю.

Наутро мы с женой поставили Ирине Александровне ультиматум. Или до нашего отъезда Муся сидит где-нибудь в сарае, спрятав клыки и когти куда подальше, или мы прощаемся прямо сейчас. Ни за что не угадаете, что сказала теща.

- Если для вас чувства животного ничего не значат, то можете убираться прямо сейчас. Вы, конечно, люди мне близкие, но кошечку обижать не позволю.

- Мама, ты в своем уме? - спросила жена, пытаясь скрыть слезы.

- В своем. А вы – живодеры и садисты!

Уехали. Ирина Александровна осталась вдвоем с отмороженной Мусей. Нет, ну я все понимаю – живое существо, память об умершем муже… Но почему теща кошку поставила выше нас? Ладно я – зять. Но ведь она еще и дочку родную фактически выгнала.