Мать бросила меня ради мужика, сдала в интернат, не появлялась семнадцать лет, а теперь требует понимания и помощи

Мама уже полгода добивает меня своими звонками с разных номеров, смсками, даже приезжала уже два раза. Вспомнила внезапно, что у нее есть дочь. Теперь рассказывает, что мы семья, что я должна помогать ей и своему братику, который мне сводный, и которого я видела всего один раз за всю жизнь. А не появлялась она столько лет в моей жизни, потому что муж-тиран запрещал.

Свое детство я ненавидела до десяти лет, потому что провела их в интернате. Это такое чудесное место, где проводят жизнь дети, у которых вроде бы по документам есть родители, но им не до них. До сих пор не понимаю, почему мать в свое время не лишили родительских прав. Ведь меня даже удочерить не могли. 

Когда мне было десять, из тюрьмы освободилась бабушка, мамина мама. Она отсидела почти всю мою жизнь за убийство деда. Он был запойным, бил ее до переломов, из дома выгонял, вот ее один раз и перемкнуло. Возможно, ей бы дали меньше, но на суде она не раскаивалась, говорила, что поделом деду досталось. 

Я этого всего не помню, мне тогда было года полтора, наверное. Бабушку посадили, мама в квартиру привела хахаля, который ей твердо сказал, что воспитывать "отродье", то есть меня, не намерен. Мама не долго думала, выбрала штаны, а меня через опеку оформили в этот интернат. 

Вроде как на выходные оттуда детей должны забирать, но на меня и еще несколько ребят это не распространялось. Раз в год меня мама забирала домой на месяц, чтобы потом опять написать про трудные жизненные обстоятельства и вернуть меня туда. Удивительно, но в интернате, даже при всех его ужасающих минусах, мне было лучше, чем дома. В интернате я хотя бы знала, за что меня могут ударить, а мамин хахаль бил, когда вздумается.

К десяти годам я больше была похожа на звереныша, уже материлась, курила, огрызалась. А во что еще могло превратиться отродье, на которое наплевать родной матери? Меня при ней бьют, а она с безразличным видом отворачивается, либо шипит, чтобы заткнулась и не орала на весь дом. 

Когда из тюрьмы вернулась бабушка, все изменилось. Она мать заставила забрать меня из интерната, выправить все бумаги, а потом выгнала ее с хахалем из квартиры. Пригрозила, что если она попробует мне хоть что-то сделать, то сильно пожалеет. 

- Ты мне поверь, мне уже терять нечего.

Мама поверила. Она больше не появлялась в нашей жизни вплоть до последнего времени. 

Со мной бабушке пришлось тяжко, я не хотела идти на контакт, менять характер, я ей не верила, я ее не знала. Но она боролась за меня, всегда была на моей стороне перед чужими, уже потом, наедине могла устроить трепку, но это же другое. 

В двенадцать лет бабушка решила, что не хочет больше жить в нашем небольшом городке, и слышать постоянные шепотки. Она продала квартиру, купила нам однушку в другом городе. 

- Нас тут никто не знает, пальцем никто тыкать не будет за то, что уже было. Поэтому тут мы можем начать с чистого листа, - очень серьезно заявила она мне тогда. - Здесь тебя будут судить по твоим поступкам, а не по тому, кто у тебя мать, кто у тебя бабка. Так что все в твоих руках. 

Не знаю почему, но на меня эти слова произвели очень сильное впечатление. Конечно, мой характер не исправился по взмаху волшебной палочки, но я хотя бы начала стараться. 

Бабушка очень много работала, я старалась ей помогать. После школы мы вместе мыли подъезды, торговали на рынке. Потом бабушка смогла купить старенькую швейную машинку и начала шить на заказ, а позже и меня научила. 

Я училась средне, но у учителей почти не было ко мне претензий. Больше всего мне нравилась информатика. У нас ее преподавал молодой парень, видимо, вчерашний студент. И меня завораживало, как он объяснял про возможности этих сложных машин. Не занудно отчитывал материал, а показывал какие-то интересные примеры, смешные случаи, был очень терпелив и не ругал за ошибки. Наверное, именно благодаря ему я в дальнейшем увлеклась программированием, о чем не пожалела ни разу. 

Сейчас мне двадцать семь лет, я уже десять лет работаю в сфере IT. За эти годы мы с бабушкой поменяли квартиру, купив трешку, где у меня была своя комната, у бабушки своя, а еще одна стала ее мастерской, у нее было очень много клиентов, она шила чуть ли не до последних дней. 

Бабушки не стало в прошлом году, для меня это было ужасное горе. Она была для меня единственным близким человеком, ведь друзей я так и не завела, парня тоже, у меня до сих пор проблемы с доверием. Полгода одиночества и апатии, из которой меня вывело появление матери. Моя апатия переродилась в ненависть. 

Не знаю, как она узнала про смерть бабушки, я не звонила и не писала ей, даже номера ее у меня не было. Скорее всего, кто-то из бабушкиных подруг посвятил, адрес тоже они же дали. Иного объяснения, как она оказалась на моем пороге, я не могу найти.

- Здравствуй, доченька, - на меня из дверей смотрела потрепанная жизнью женщина, рядом с которой стоял угловатый подросток. 

От неожиданности я отступила вглубь квартиры, а женщина и парень вошли. Я не слышала, что она говорила, уши словно ватой забило. Как парализованная я смотрела на гостей. 

- А налей чайку, а то мы с дороги так устали, - мать бесцеремонно втолкнула меня в кухню, и оцепенение спало. 

Я за шиворот вернула ее в коридор, встала в проеме и спросила, что ей надо. Мать начала говорить, что она обижена на меня, ведь я даже не пригласила ее на похороны бабушки, и вообще не желаю с ней общаться.

- Это, кстати, твой братик, Ваня, - указала она на подростка, который так и переминался у двери. - Ты даже ни разу нас не навестила, за столько-то лет. 

У меня в душе медленно закипало все, что столько лет я загоняла на самое дно. Видимо, что-то в моих глазах мать уловила, и решила перейти к делу. Делом была квартира, половину которой мама, по правам наследницы, считала своей. Только тут ее ждала новость - квартира изначально покупалась на мое имя, по бумагам бабушке тут не принадлежало ни метра. 

- Но как так? Она же продала свою квартиру, потом купила другую, мне все равно должно было что-то после нее остаться! Это нечестно, - голосила она, когда я показала ей документы на собственность. 

Я указала на дверь, посоветовав не испытывать мое терпение. А меня уже потряхивало. Подросток соображал быстрее, поэтому утащил маму из квартиры. Я надеялась, что все уже закончилось, но все только началось. 

Через две недели мать приехала еще раз. В этот раз она выловила меня на лестничной клетке, когда я возвращалась из магазина. Начала бухаться на колени, голосить, плакать, поэтому мне пришлось затащить ее в квартиру, чтобы не привлекать внимание соседей. 

Продолжая ползать по коридору на коленях, мать размазывала по лицу косметику и рыдала, чтобы я ее простила, ведь у нее всю жизнь за меня душа болела, но из-за своего мужа она не могла со мной общаться. По ее словам, он все семнадцать лет ее чуть ли не на коротком поводке держал, издевался всячески, а теперь его не стало, поэтому она может наконец-то воссоединиться со мной. 

Не знаю, на что она рассчитывала, сочиняя этот бред, но я поняла, почему она нарисовалась - деньги кончились после смерти мужика. Хотела разжиться наследством - не обломилось, теперь решила меня подоить. Я держалась из последних сил, чтобы не влепить ей пару раз по лживой роже. Выставила из квартиры, сказала, чтобы больше не появлялась.

Но мать нашла мой номер телефона, названивает с разных номеров, пишет смски, перемежая просьбы и мольбы с угрозами подать на алименты. Замучилась уже блокировать. Номер сменить пока не могу, он рабочий, к нему многое привязано. Уже почти полгода с этим живу, но скоро все кончится. 

Я продаю квартиру, переезжаю в другой город, меняю номер и надеюсь, что больше никогда не услышу ничего о женщине, которая произвела меня на свет.