- Мне не нужен такой сын! - орал муж, когда наш ребенок решил поступать на психфак, а не в политех

Когда наш сын Слава только появился на свет, муж повел себя очень странно. Он подошел к кроватке с новорожденным, долго рассматривал его, потом выдал фразу: «насколько глупый взгляд, ни единого проблеска разума». На мой вопрос о том, что он ожидает от трехнедельного малыша, Лешка отмахнулся.

По мере взросления сына я стала замечать пренебрежительное отношение к нему со стороны супруга. Это ж маленький ребенок. Естественно, у него что-то не получается. Например, башенка из кубиков – когда Славику было три с половиной года, он долго не мог ее выстроить. Падала конструкция, и все тут.

Лешка же, сначала вызвавшийся помочь дитю, через десять минут возни заорал благим матом о детском дебилизме и полном отсутствии сходства сына с ним. Славик испугался, заплакал, а муж от этого распалился еще сильнее.

Дальше хуже! Когда сын стал подростком, началась полная жесть. Каждое движение Славика, каждое его слово, любая попытка найти себя в этом мире воспринимались Алексеем в штыки. Кажется, что парень стал для родного отца чем-то вроде раздражителя – ненависти как таковой нет, но любой косяк выливается в оскорбления и обвинения.

При этом свои замечания муж всегда сопровождал стандартным набором фраз и эпитетов: «тупой», «неадекватный», «странный», «когда ж ты поумнеешь». Знаете, я очень терпеливый человек, могу многое простить и понять, но не это. Решила провести серьезный разговор и навсегда уладить проблему.

- Леш, - сказала я мужу, лежа в кровати перед сном, - чем тебе Славик не угодил?

- В смысле не угодил? Я его очень люблю!

- Зачем ты тогда его постоянно обижаешь? Что это за непрерывные оскорбления и упреки? Ты его за человека что ли не считаешь?!

- Не клевещи. У меня хорошие отношения с сыном. Сама видишь – решила докопаться…

С этими словами Лешка перевернулся на другой бок и быстро заснул. Или сделал вид. Ответа на свои вопросы я в тот вечер не получила.

Впрочем, после разговора Алексей на какое-то время действительно стал вести себя по отношению к Славику более лояльно. Я бы даже сказала, с отцовской теплотой. Но ровно до того момента, пока сын не решил поступить на психологический факультет вуза.

Что началось! Муж орал, как резанный. В течение часа он назвал Славку умственно отсталым, уродом, непутевым, бесперспективным, будущим бомжом, его личным позором, убогим. Даже два раза отрекся от него. Сын же слушал и плакал. Молча, боясь вставить слово. Вот тут-то мое терпение и лопнуло…

Я, подхватив мужа под локоть, буквально поволокла его на кухню и, усадив на стул, принялась сверлить взглядом.

- Это что еще за поведение?! Ты почему допускаешь такое обращение с сыном?! Он тебе чужой что ли?!

- Считай, что чужой… У меня не может быть такого сына!

- Да что не так-то? Почему ты всю жизнь к нему относишься, как к недочеловеку?! Да и сам ты, знаешь ли, не идеал – не лучший пример для подражания!

Лешка молча ушел из дома. Не говоря ни слова. Трубку не брал, на сообщения не отвечал. Вернулся только через сутки.

Прошел в комнату и начал говорить. Долго, с придыханием, со слезами на глазах. Принялся рассказывать о детстве и о своем отце. Оказывается, Сергей Васильевич, дедушка Славика, был… таким же. Он считал, что Леша не похож на него, постоянно критиковал, осаждал все его поползновения. Только еще и бил до кучи.

В итоге у Лешки развилась навязчивая идея – он искренне считает себя виноватым в том, что не похож на своего отца. Теперь же, во взрослом возрасте, он перекинул это на собственного сына. Конечно, не с такой фанатичностью, как в свое время Сергей Васильевич, но достаточно для того, чтобы Славка вырос зажатым и неуверенным в себе.

Потом муж добавил, что другим не будет никогда, а факт поступления сына на психфак – удар ниже пояса. Он же у нас технарь, следовательно, отпрыск его должен с песнями и радостными плясками нестись с документами в политех. Убеждения в том, что Славке это не интересно, результата не принесли.

Я не стала тратить время на дальнейшие разборки с мужем. Отказалась от мысли похода к семейному психологу. Сделала проще – развелась. Да, мне под 50, я уже никогда не выйду замуж и не стану любящей женой. Но на кону стоит благополучие сына – если родной отец его искренне не считает человеком, то он не нужен.

А Лешка, кажется, даже ничего не понял. Для него такие внутрисемейные отношения – норма. Боюсь представить, в какой он сам рос атмосфере, и какие кошмары творились в его отчем доме… Не хватало еще и Славку в такой же ад погрузить!