Муж настойчиво хочет назвать ребенка необычным именем, а мое мнение не учитывается

После двух лет попыток забеременеть я наконец увидела две заветные полоски на тесте. Мы с Максимом так долго этого ждали, что первые месяцы я боялась поверить в происходящее. 

Беременность протекала спокойно. Максим был заботливым и внимательным, ездил со мной на все приёмы к врачу, покупал витамины, читал книги о развитии малышей. На двадцатой неделе мы узнали, что ждём мальчика. Муж просто светился от счастья.

– Представляешь, сынок будет! – говорил он, гладя мой живот. – Научу его футболу, рыбалке, всему, что должен знать настоящий мужчина.

Мы начали обустраивать детскую, покупать вещи, строить планы. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

За четыре месяца до родов мы обсуждали практические вопросы – коляску, кроватку, одежду. И тут зашла речь об имени.

– Кстати, – сказал Максим как бы между делом, – раз у нас мальчик, назовём его Любомиром.

Я подумала, что ослышалась.

– Как? Любомиром?

– Да, в честь деда. Он меня вырастил, заменил отца. Перед смертью он просил, что если у меня будет сын, то я должен назвать его Любомир.

У меня внутри всё сжалось. Дедушка Максима умер три года назад, и муж действительно его очень любил. Но имя Любомир в наше время звучало архаично и странно.

– Макс, но это очень необычное имя. Может, лучше что-то более современное?

– Нет, – ответил он твёрдо. – Такова была воля деда. Я обещал ему.

Я не помнила таких обещаний. За все годы наших отношений Максим ни разу не упоминал о том, что назовёт сына именем дедушки. Это заявление прозвучало как гром среди ясного неба.

Первые дни я пыталась мягко переубедить мужа. Объясняла, что современные дети жестоки, что с таким именем сына будут дразнить в школе. Что лучше выбрать что-то более привычное – Михаил, Александр, Дмитрий.

– Ты думаешь только о том, что скажут люди, – возражал Максим. – А я думаю о памяти человека, который дал мне всё в жизни.

Постепенно наши разговоры об имени превращались в ссоры. Максим становился всё более категоричным, а я всё больше паниковала от мысли, что мой сын будет носить имя, которое принесёт ему только проблемы.

Месяц назад Максим рассказал о нашем выборе своим родителям. Свекровь была в восторге.

– Какая прекрасная идея! – восклицала она. – Папа был бы так счастлив!

Свёкор тоже одобрил решение, сказал, что это правильно – чтить память старших. Потом муж рассказал своим братьям, сестре, друзьям. Все были рады, говорили, что это очень благородно.

Теперь об имени Любомир знает половина наших знакомых. На семейных встречах только об этом и говорят – как замечательно, что мальчика назовут в честь дедушки, как это символично.

А моё мнение никого не интересует. Когда я пытаюсь возразить, мне говорят, что нужно уважать семейные традиции, что память о предках важнее современных веяний.

– Ты же понимаешь, какой это был человек, – убеждает меня свекровь. – Он заслужил, чтобы его имя продолжило жить.

Максим перестал обсуждать со мной эту тему. Воспринимает вопрос как решённый. Когда я пытаюсь заговорить об имени, он раздражается.

– Мы уже всё обсудили. Сын будет Любомиром, и точка.

Иногда он повышает голос, говорит, что я не уважаю его семью, его чувства, память о дедушке. Что последняя воля умершего человека священна, и я не имею права её нарушать.

Мне больно слышать это. Получается, то, что я ношу ребёнка девять месяцев, что мне рожать его в муках, ничего не значит? Что у меня нет права голоса в выборе имени для собственного сына?

До родов осталось меньше месяца. Я лежу ночами и думаю о том, как представлю ребёнка друзьям, коллегам, врачам. Как буду заполнять документы в школе. Как другие дети будут реагировать на имя Любомир.

Представляю, как мой сын в подростковом возрасте будет стесняться своего имени, возможно, возненавидит нас за такой выбор. Как он будет объяснять одноклассникам, откуда у него такое странное имя.

Вчера встретила общую знакомую, которая спросила, как мы назовём малыша. Я промямлила что-то неопределённое, а она с энтузиазмом рассказала, что уже слышала от Максима про Любомира.

– Как необычно! – сказала она. – Правда, немножко старомодно, но зато с историей.

После этого разговора я проплакала полвечера. Чувствую себя бесправной в этой ситуации. Все решения принимаются без меня, а моё мнение просто игнорируется.