Не хочу ехать к родителям на Новый год - будет такой же кошмар, как в прошлый раз

Меня воротит, как подумаю о том, чтобы ехать к родителям на встречу Нового года. Это, конечно, семейный праздник, но у нас такая семья...

Сплошной бал лицемерия. Все друг друга ненавидят, всем друг на друга плевать. Но одну ночь в году все старательно натягивают на лица улыбки и встречаются в квартире у родителей. Даже подарки друг другу дарят.

А в остальные дни мы толком даже не общаемся между собой. Все разъехались по разным квартирам и городам и вполне этим довольны, потому что рядом жить сил никаких нет. 

Мы всегда жили плохо. Точнее, со стороны казалось, что мы просто образцовая семья, а по факту в нашей семье столько грязи, что ни на одно болото не хватит. 

Отец всегда пил. Даже не пил, потому что этот процесс подразумевает непрерывность и постоянство. Отец всегда запивал на неделю-другую. 

И вот когда отец запивал, то не было в мире более мерзкого существа, чем он. Потому что уже после первой поллитровки отец терял всякий человеческий облик. 

Он дрался, таскал маму за волосы, нам доставалось тоже. Он мог ходить по дому в обгаженных штанах, жрать руками из кастрюли и тушить бычки об стол. 

Длилось это когда неделю, когда две. Потом отец пил бульоны, кефир, приходил в себя и на какое-то время не прикасался к бутылке. Но и тогда нашу жизнь сложно было назвать хорошей. 

Мама тоже часто страдала рукоприкладством. Видимо, у нее была агрессия на отца, но поднимать на него руку она боялась, поэтому доставалось мне и брату. 

А еще я всегда знала, что у мамы есть любовник или любовники. Когда отец уезжал в командировку, мама не стеснялась и домой его притаскивать, нам с братом приходилось слушать все эти охи-вздохи. 

Думаю, отец об этих маминых любовных похождениях знал, потому что после командировок маме обязательно доставалось. Это был своеобразный ритуал. 

Родители часто ругались, желали друг другу сдохнуть, но не разводились, потому что никто не хотел терять трехкомнатную квартиру в неплохом районе. 

С братом у нас отношения были нормальные только в раннем детстве, потом брат стал срывать на мне свою злость, которую не мог выплеснуть никуда больше. 

В школе его чморили, дома прилетало, вот он и отыгрывался на мне, хотя мое положение было ничем не лучше. Но постоять за себя я долго не могла. 

Я уехала в шестнадцать лет из дома, мне не хотелось туда возвращаться, но приходилось, мама за этим чутко следила, ведь нужно было сохранять видимость благополучной семьи, а именно такой нас считали окружающие. 

Брат тоже съехал, но жил в том же городе. Он женился, правда, по залету, но с женой до сих пор живет. И я не понимаю, зачем им это нужно. Там точно такие же отношения, как у наших родителей, только брат пьет каждые выходные. 

А еще мама ненавидит невестку и всячески треплет ей нервы, но так, чтобы со стороны никому этого не было видно. На словах-то она жену сына и доченькой называет, и вообще у них в отношениях полное благолепие. 

Еще в семье есть бабушка, которая тоже всегда присутствует на праздновании нового года. Это не та милая бабуля, которая печет пирожки и вяжет внукам теплые носочки. 

Бабушка  - это мамина мама, но бабушка маму ненавидит, ведь считает, что именно из-за рождения мамы от нее ушел жених. Ноги перед другими мужиками раздвигать не надо было, тогда бы и жених не ушел. Но бабушка до сих пор винит маму, что та ей всю жизнь сломала. 

За нашу жизнь я ни разу не слышала, чтобы бабушка называла нас с братом как-то иначе, чем "щенки" или как-нибудь похуже. А ведь она педагог, в школе всю жизнь проработала, была на хорошем счету. 

Видимо, у мамы с тех пор и стоит установка, что в семье может быть все ужасно, но картинку внешнего благополучия будь любезна соблюсти. 

Поэтому мама и собирает нас на новогоднюю ночь, показывая окружающим, что мы большая счастливая семья. Вот, дочь приехала из другого города, вот сын с женой и внуком пожаловали, вот маму старенькую без заботы не оставляем. 

Я никогда не хотела ездить домой, но родительский авторитет и страх, который в меня вбивали всеми доступными способами, не давал мне возможности противиться. 

Каждый раз от этих фальшивых улыбок и пожеланий меня тошнило, но приходилось участвовать, чтобы не привлекать внимания к себе. 

Но в этом году я не поеду. Конечно, моральные установки в голове трещат по швам и сложно сдвигаются, но пора уже прекратить себя мучить. 

Пусть родственники сами варятся в этом чане лжи и лицемерия, а я буду вполне открыто их ненавидеть. Надоело вечно фальшиво улыбаться. 

Хочу, чтобы Новый год наконец-то начал у меня вызывать радость, а не панику. Я вообще хочу потеряться, чтобы моя семья меня не нашла. Так будет гораздо лучше лично мне.