Свекор со свекровью постоянно принижают моих родителей из-за того, что те из деревни

Я хорошо помню, как все началось. Мы сидели за праздничным столом у свекрови. Моя мама передала для сватов свои знаменитые пирожки: ароматные, золотистые, с капустой и яйцом. Я с гордостью поставила их на стол.

Свекровь посмотрела на меня с кривой улыбкой:

- Ой, это, наверное, из деревни, да? - спросила она таким тоном, как будто это уже все объясняло. - Там всё по-простому. У нас тут, знаешь ли, магазинные пирожки, они куда изысканнее.

Я почувствовала, как сжимаются кулаки. А я ведь не раз уже слышала эти подколки. Свекровь постоянно подчеркивала, что мои родители деревенские, простые, недалекие. Она всегда делала это с улыбкой, но эта улыбка была, как нож под рёбра.

Свекор обычно сидел рядом, прихлёбывал чай и вставлял свои едкие комментарии:

- А ваш папаша, до сих пор трактористом работает? Ну, хоть рукастый мужик. А то деревня - это же либо трактор, либо коровы.

Я стискивала зубы. Да, мой отец работал на ферме. Да, мама выращивала огурцы, помидоры, клубнику. И что? Разве это даёт им право считать моих родителей людьми второго сорта?

Муж, кстати, всегда молчал. Ему было неловко. Он пытался потом со мной поговорить: «Да брось, ну что ты, они же шутят». 

Но это были не шутки. Это были мелкие, ядовитые уколы, которые постепенно превращали семейные встречи в пытку.

Но вот настал тот день, когда я поняла: хватит.

Мы сидели за столом всей семьей. Мои родители приехали поздравить внука с днём рождения. Привезли подарки: деревянную машинку, сделанную папой, и носочки, которые мама связала сама. Плюс положили конверт с деньгами, чтобы мы купили что-то малышу. Надо отметить, что свекры о конверте не знали. 

Так вот, свекровь взглянула на носочки и усмехнулась:

- Ну, каждый, конечно, старается, как может… А мы вот купили фирменный набор из магазина.

Я почувствовала, как у меня внутри всё сжимается. Я посмотрела на маму, которая робко улыбалась, пряча взгляд, и на папу, который старался выглядеть спокойным, хотя я видела, как он сжал руки в кулаки под столом.

И тут я встала. Прямо за столом.

- Знаете, - начала я твёрдо, - мне надоело слушать эти колкости.

Свекровь подняла брови.

- Что ты, милая? Какие колкости? Мы просто разговариваем!

- Нет. Вы постоянно унижаете моих родителей. За то, что они из деревни. За то, что они выращивают продукты своими руками. За то, что папа умеет работать с деревом, а мама печет пироги, которым ваши магазинные и в подметки не годятся.

В комнате повисла тишина.

Свекор кашлянул.

- Ты чего разошлась? Мы ж ничего такого…

- Как раз наоборот, - перебила я. - Вы, может, и не замечаете, но все ваши слова - это сплошное презрение. Вы считаете, что если человек живет не в городе, он глупее, беднее, недостойнее. Но я считаю, что глупо выглядит тот, кто меряет других по месту жительства, а не по сердцу.

Муж смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

- Дорогая, может, не сейчас? - попытался он утихомирить меня.

- Нет, сейчас, - сказала я жестко. - Потому что я больше не хочу видеть, как мои родители съеживаются за столом. Я больше не позволю вам их унижать.

Свекровь вспыхнула.

- Ах вот как! Да мы тебе что, враги?! Мы старались, принимали тебя…

- Принимали меня? - горько усмехнулась я. - Вы принимали только ту часть меня, которая удобна вам. А мою семью вы считаете неполноценной. Ну что ж, значит, нам пора пересмотреть наши встречи.

Свекор нахмурился.

- Что ты хочешь этим сказать?

- А то, что если я ещё раз услышу хоть одно слово презрения в адрес моих родителей, мы просто перестанем к вам приезжать. Я не позволю, чтобы мой сын рос с ощущением, что одна бабушка с дедушкой лучше других только потому, что живут в городе.

Я видела, как дрожит подбородок у моей мамы, как отец опускает глаза. Но они не вмешивались. Я знала, что они ничего не скажут: слишком воспитаны, слишком привыкли терпеть. Но не я! Я не собиралась терпеть это всю жизнь.

В тот вечер свекры уехали раньше обычного. 

- Ты… ты, наверное, перегнула, - вечером сказал муж.

- Нет, - ответила я. - Я просто защитила своих родных.

После этого разговора что-то изменилось. Свекровь и свекор стали гораздо сдержаннее. Уже не было язвительных комментариев. Не было усмешек. Может, они обиделись. Может, поговорили между собой и решили, что не хотят терять внука. Мне было всё равно.

Главное, что мои родители больше не чувствовали себя униженными. Потому что я знала: человек, который не умеет защитить свою семью, не заслуживает уважения. А я, как бы ни было страшно, всё-таки смогла.