- В мире столько проблем, а ты жрешь и ногти наращиваешь, - произнес муж фразу, после которой я подала на развод

У меня идеальный муж, и это невыносимо. Из-за его правильности я долгое время не могла с ним разойтись. Как же пойти на развод со святым человеком?

Правильность Витька проявлялась во всем. Он очень педантичен, поэтому когда я после прогулки неровно поставила сапоги, его это страшно раздражало.

- Надо быть аккуратнее, - говорил мой муж и со вздохом убирал обувь на полку. Там сапоги стояли безупречно ровно. Как по линеечке.

Витю раздражала посуда, которая стояла на столе или ожидала мытья в раковине. Он всегда ее мыл. Правда не как я, а именно “гордо” мыл. То есть все должны были видеть, что он выполняет великую миссию.

Старших надо уважать и всячески им помогать. Я полностью разделяю это мнение. Но когда мы каждую субботу тащились к его матери на дачу, мне это не нравилось. Там мы впрягались, и с утра до вечера что-то копали, пололи, рыхлили и удобряли навозом.

Кстати, уважать полагалось не только свекровь, но и мою маму. Поэтому моя матушка с ужасом привечала нас два раза в неделю вечерами. Она человек занятой, то йога у нее, то бассейн, то театр с подружками. А наше уважение в виде частых визитов сбивало маме все планы.

Слышать никаких возражений Виктор не хотел. Он строго смотрел на меня и говорил, что моя мама из вежливости отказывается от наших визитов. А на самом деле она очень скучает по дочери.

Во всем этом я чувствовала себя просто ужасно. Нет, конечно, первое время я испытывала невероятное уважение и восхищение к такому внимательному, заботливому, аккуратному мужчине. Даже замуж за него вышла, с восторгом сознавая, какой же бриллиант мне достался.

Я правда хотела немного повстречаться до свадьбы. Но Витька сразу сказал, что он человек порядочный.

- Без штампа в паспорте - это распутство, - строго произнес он, - поэтому женимся и точка.

Я даже не знаю в какой момент восхищение любимым переросло в недоумение. У меня все чаще возникало чувство, что я живу в тюрьме. 

Я неправильно парковалась, не так смотрела, не так ела. Еще оказывалось, что я чавкаю, храплю и громко сморкаюсь. К слову сказать, со временем я стала бояться в его присутствии чихать, есть и спать.

Содержимое моего телефона тщательно проверялось. Первое время Витя ласково объяснял, что он заботится обо мне. Ведь хорошенькой девушке легко могут запудрить голову мошенники. Но со временем муж стал выражаться более грубо.

- У баб мозгов-то мало, - говорил Витя, - потому и проверяю тебя, дуреху, как бы не влипла куда.

Никому пожаловаться на мужа я не могла. Ведь он по-прежнему оставался “идеальным”. Витька топил за чистоту, аккуратность, помощь его матери на даче и абсолютную честность в отношениях.

Муж стал неодобрительно относиться к тому, что я иногда беру капучино в киоске, или, о ужас, покупаю пончик. По его мнению, эта блажь обходилась слишком дорого для семейного бюджета, а еще откладывалась на моих боках.

Чтобы не сердить супруга, я перестала говорить ему о своей маленькой радости. Но однажды Витя увидел у меня чек и устроил скандал.

- Сегодня двести рублей, завтра, через неделю! - орал он. - Так ты все семейные деньги спустишь на свой кофе.

И вот что странно. Мне даже в голову не пришло сказать, что я трачу свою зарплату. Ведь Витькиных денег я никогда не видела.

Однажды мне стало настолько плохо, что я без спросу ушла из дома. Я решила пообщаться с подругой, а еще сделать, наконец-то ногти. Захотелось мне какой-то яркости.

Два часа сидела я у мастера. За это время телефон мой просто разрывался от звонков. А после маникюра я пошла с подружкой в кафе. Там-то она и прочистила мне мозги, показала, что живу я с абьюзером.

Пришла я домой поздно вечером. Оскорбления обрушились на меня с порога. В ответ я сказала, что была на маникюре, а потом ужинала с подругой.

- В мире столько проблем, а ты жрешь и ноготочки наращиваешь, - возмутился мой муж, и в этот момент я вдруг поняла, что так больше продолжаться не может.

В тот же момент я сказала Вите, что ухожу от него, и стала собирать вещи. Он бегал за мной по комнате - сначала угрожал и оскорблял, затем стал плакать и умолять не рубить с плеча.

Но я его уже не слушала. Собрав вещи, я уехала на такси к маме. А на следующий день подала на развод. И только тогда поняла, с каким чудовищем жила целых два года.