Наш кабинет устал от бесконечных телефонных переговоров коллеги, а ей хоть бы хны

"Я одна воспитываю детей, мне важно знать, все ли дома в порядке", — заявляет моя коллега в ответ на замечания о том, что ей следовало бы поменьше отвлекаться на телефонные беседы.

Тишь и благодать в нашем маленьком кабинете закончились с появлением Наташи. Что сказать о ней? Это очень тревожная мамочка двух сорванцов. На ее плечах ипотечная квартира, лежачая мама, больная тетя, два кота и беспородная собака.

Коты постоянно дерут обои, собака грызет обувь, сорванцы приносят двойки из школы. Лекарства для мамы дорожают с каждым днем, а тетя требует все больше внимания. 

Откуда я все это знаю? Так я сижу рядом и каждый день, с девяти утра до шести вечера становлюсь невольным участником телефонных переговоров Наташи. Что делает офисный планктон, придя утром на работу? Включает компьютер? Только не Наташа. Ворвавшись в кабинет, она первым делом хватает телефон. 

Надо же узнать, как мальчишки дошли до школы, как чувствует себя мама, не разгрызли ли коты новую порцию обуви и не подрала ли собака свежие обои. Или наоборот. 

Примерно час уходит на выяснение всех подробностей. Только после этого коллега принимается за работу. В обед все начинается по новой. Звонок домой, часовое обсуждение важных моментов Наташиной жизни. Вернулись ли дети из школы домой, поела ли мама и, конечно, коты и собака. 

За пару часов до окончания рабочего дня новый созвон с домом. Теперь надо узнать, что задали, какие лекарства нужны маме и надо ли забежать после работы к тете.  "Как потек бачок, ведь мы же недавно вызывали мастера", — у Наташи новая беда.

Весь кабинет слушает размышления на тему звать ли старого мастера или поискать нового. Добросердечные коллеги лезут в телефоны и предлагают номера своих знакомых рукастых сантехников.

Наконец, рабочий день завершен. Мы всем кабинетом еще раз проходимся по Наташиному опроснику. "А ты поел, а братик поел, а бабушка поела, а котики поели, а собачку покормили?" — Наташе надо знать все. 

Серьезно, за то время, что Наташа у нас работает, я узнала о ее жизни больше, чем знаю о жизни близких друзей. Я уже по голосу в трубке могу сказать, с кем из домашних разговаривает коллега.

У детей голоса пока еще тонкие, высокие. Мама немного поскрипывает, а у тети всегда слезливые интонации. Наташины проблемы не идут у меня из головы, как бы я ни старалась их оттуда выбросить.

Как там Наташины дети, как мама и, самое главное, как там котики? Все это проникает в меня без моей на то воли. Я чувствую, что живу ее жизнью, не своей! "Наташа, дорогая, почему бы тебе не выходить в коридор, чтобы поговорить с домашними?"

"Я не могу отвлекаться от работы, но и оставить семью без присмотра тоже не могу. Я одна за них в ответе". На все наши предложения коллега отвечает категорическим отказом. Звонить ей нужно строго за рабочим местом, иначе она не будет успевать с делами. 

"А вы не слушайте, зачем вы интересуетесь чужой жизнью? Это неприлично", — рубит Наташа. Так как же нам ею не интересоваться, когда в крохотном помещении все прекрасно слышно. Я пыталась слушать музыку в наушниках, но Наташины речи проникают даже сквозь них.

Носить беруши не вариант. У меня от них болят уши. Да и какие беруши на работе, смешно. Зайдет начальник, а я ничего не слышу. Кстати, о начальнике. Разумеется, мы жаловались и просили повлиять на говорливую коллегу. 

Он ответил отказом: "Наташа успевает и разговаривать, и работать. К тому же, у нее действительно сложная ситуация. Она одна тянет всю семью". Мы с коллегами предложили Наташе перенести ее общение в мессенджеры. Сиди себе тихонько и пиши кому угодно. Соседи по кабинету ничего не заметят. Воцарится у нас долгожданная тишина.

Однако Наташа отвергла мессенджеры с негодованием. "Мои дети еще малы, чтобы пользоваться продвинутыми телефонами. Мама уже старенькая, а тете вообще не до гаджетов". 

Так и продолжаются наши мучения. Я вообще телефоны стала ненавидеть! Подруги обижаются, почему я редко звоню. Да мне хватает Наташиных бесконечных звонков. Еще и я к ней присоединюсь.

Большая часть тех, кто сидит в нашем кабинете, сочувствует Наташе. У нее, дескать, выбора нет. Сильная женщина, тащит на себе семью. Да кто ж говорит, что она слабая. Но и сильная женщина может ограничивать время телефонных разговоров.

Что будет, если каждый из нас в кабинете начнет обсуждать свои домашние дела по телефону? У Веры муж в больнице, может, ей спрашивать о подробностях лечения? А Марина Петровна строит дачу. Но не грузит же нас деталями закупок стройматериалов и рассады. 

Ира собирается на липосакцию. Наверняка, ей тоже не стоит стесняться, а в деталях рассказывать подругам нюансы операции по телефону. Вот и получается, что болтать по телефону в таком объеме прилично только Наташе, потому, что у нее дети и мама. У всех остальных, значит, никого нет, раз мы умудряемся работать без созвонов с домашними.