Я отказался от бесплатной переработки, а шеф пригрозил увольнением и упрекнул зарплатой

Я не имею ничего против переработок. В конце концов, стою не у доменной печи и не машу молотом в забое. Сижу в офисе, попивая чаек, печатаю, считаю и занимаюсь прочей экономической дребеденью. 

Но есть тонкость – за переработку нужно доплачивать. Не деньгами, так какими-нибудь льготами или поблажками, скажем, в виде дополнительного выходного.

Но наш шеф Анатолий Романович о таком, кажется, слыхом не слыхивал. Подошел ко мне как-то под вечер и сказал, что мне нужно чуточку задержаться и сформировать пару таблиц для отчетности.

- На часик. Ну, максимум на полтора. А то, знаете ли, больше некому, - ныл он у меня над ухом.

- Ладно. Так и быть, выручу родную фирму, - ответил я, не улыбнувшись и даже намеком не показав свою «дружелюбность». - Но, разумеется, не просто так.

- Само собой! - Романыч аж ойкнул от возмущения. - Отблагодарим обязательно. Не сразу, конечно, но в будущем сто процентов.

Уже тогда я понял, что фиг мне, а не благодарность, но посылать шефа не стал. Во-первых, не хотелось портить с ним отношения. 

Во-вторых, работать-то на самом деле надо – таблицы эти важные. А от успеха фирмы напрямую зависят мои карьерные перспективы и элементарный уровень дохода.

Часиком не ограничилось. Корпел аж до полуночи, после чего в полностью разбитом состоянии отправился домой. Еще и от жены отгреб. Сказала, что мне надо побольше времени проводить с семьей, а не со своими документиками. 

Вот ведь менталитет пролетарский… Сама повариха в столовой, а считает, что разбирается во всем на свете.

На следующий день шеф опять обратился с такой же просьбой. Причем с теми же самыми табличками – оказывается, бухгалтерия передала не все сведения по продажам, и потребовалось внести корректировки. 

Только на сей раз просьба его была полна не вежливости, а равнодушия. Будто так и надо – вкалывать не только в положенное время, но и после него.

А я почему-то снова не стал отказываться. Хотя не «почему-то». Уже озвучивал свои мотивы, да и сейчас от них открещиваться не стану. И от жены повторно выгреб – она меня аж из дома хотела выгнать за то, что приехал почти в половине первого ночи. Ведь фиг объяснишь ей, что работа зовет и никуда от нее не денешься.

Так как ругаться с женой больше не хотелось, а силы иссякли, на третий день я закончил дела вовремя и, собрав манатки, потопал было на парковку. Но на выходе из офиса натолкнулся на злобного Анатолия Романовича.

- А вы куда это собрались? - поинтересовался он, сопя носом, похожим на картошку. - У вас таблицы еще не сделанные.

- Все у меня сделано. То, что вы говорили, еще вчера закончил. А больше перерабатывать не хочу. Уж извините, - ответил я и кивнул головой в знак прощания.

- Что значит «не хочу»? У вас есть трудовые обязанности. Их нужно выполнять. И зарплату вы, простите, вовремя получаете.

В итоге я сбежал. Улучил момент, когда шефу кто-то позвонил, и сдриснул, придерживая дверь. О том, в каком бешенстве после моего бегства был Романыч, можно судить по нашему с ним разговору следующим утром.

Приехал в офис вовремя, в четком соответствии со своим графиком. Только присел за компьютер, как босс позвал на пару слов. Он вроде бы даже держал себя в руках, но все равно на лице была написана злость, смешанная со жгучим желанием уволить. Собственно, именно этим он и попытался меня прищучить:

- Если вы и дальше так будете относиться к своим обязанностям, то мы с вами попрощаемся, - заявил он ледяным тоном, когда я зашел в кабинет и встал пред начальниковыми очами.

- «Так» это как?

- Безответственно. Знаете ли, вы, кажется, забываете о том, за что вам платят зарплату.

- Доплачивайте, и буду иногда оставаться до ночи. Кстати, вы мне еще должны за те два дня. В следующую зарплату включите?

Сошлись на том, что увольнять меня пока не будут, а за две переработки шиш мне, а не деньги. Типа я наказан. Самое смешное, что Анатолий Романович до сих пор считает, что сломал меня и заставил плясать под его дудку. С чего такие выводы? Да понятия не имею. Но прикольно – даже на улыбку пробивает.