– Кто-нибудь да заберет! Не на помойку же нести! – сказала соседка, выставившая вещи в подъезд

Где-то полгода назад в нашем подъезде умерла бабулька-соседка. Жалко ее, конечно, но такова жизнь. Квартира перешла к ее дальней племяннице, с которой я уже имела «удовольствие» познакомиться. Эта Ольга чуть не снесла меня дверцей от старого шкафа, который спускала вниз.

– Вот приводим квартиру в порядок перед продажей! – вместо извинений сказала она.

Дело хорошее, но нужно как-то это аккуратнее проводить! Мешки с мусором оставляли пыльные следы в подъезде, а соседка что-то не торопилась подметать за собой. Пришлось с ней немного поругаться по этому поводу.

А неделю назад на лестничном пролете появилась длинная напольная вешалка с целой кипой старых вещей. Сверху была неказисто наклеена бумажка «Забирайте даром». Снизу стояла батарея женской обуви: от зимних сапог до летних босоножек.

Напоминаю, что живем мы в обычной хрущевке, где лестничный пролет не шибко широкий. И эта вешалка реально мешала ходить. Если идешь один, то нормально, а с пакетами приходилось буквально протискиваться.

На штанге также висела разнообразная одежда, ранее видимо принадлежащая почившей бабушке. Пальто, куртки, кофты, платья всевозможных оттенков, костюмы. Ну такая советская мода, которой самое место в музее или в пункте переработки. Запашок от этого стоял специфический.

– Ольга, это ваше добро? – постучалась я в соседскую дверь через пару дней.

А она и подтвердила. Мол, квартиру надо освобождать срочно, а вещи жалко выбрасывать.

– Кто-нибудь да заберет! Не на помойку же нести! – простодушно ответила Ольга с широкой улыбкой. – Там такие вещи, ух! Сейчас таких не шьют!

Не шьют, потому что они безнадежно устарели, я считаю.

– Уберите напольную вешалку вместе с одеждой, – попросила соседку спокойным тоном. – Она мешает ходить!

Но Ольга даже не думала этим заниматься. Она как попугай повторяла, что такие качественные вещи днем с огнем не сыщешь. Местный народ точно скоро все разберет, нужно только подождать.

Да никому не нужны старые ношеные пальто и куртки! Это просто хлам, который стоит сдать на переработку. Да и странно это брать вещи после умершей старушки. Я не суеверная, но это все равно выглядит как-то не очень.

Ничего не добилась от соседки, она просто не хотела слушать мои доводы. 

Потом подоконник в подъезде оккупировала старая посуда, местами грязная и отколотая. Откуда она там появилась, даже гадать не пришлось. Снова Ольга вычищает квартиру, попутно захламляя подъезд.

Два дня старые тарелки, чашки и столовые приборы покрывались пылью. Потом уже я не выдержала, сгребла это добро в пакеты и вынесла на помойку. В квартиру Ольги поднималась с твердым намерением достучаться до ее тупой головы.

– Убирайте ваши вещи! Сколько можно превращать подъезд в барахолку? – накинулась я на соседку. – Ни пройти, ни проехать!

– А это не мои вещи! – с нахальным видом сказала соседка. – Вы еще докажите, что это я их туда повесила, потом поговорим.

Вот негодяйка! Думает, что я оставлю все, как есть. А вот не на ту напала!

Пришлось вызывать на подмогу сына, чтобы проучить хитренькую соседку.  Вдвоем притараканили напольную вешалку к квартире Ольги и поставили прям вплотную в двери. Штанга удивительным образом встала в маленький коридорчик, перегородив его. Чтобы выйти из квартиры теперь, нужно было протискиваться через одежду.

Да и сама Ольга выглянула на шум.

– Вы зачем это сделали? Я как должна тут ходить? – стала возмущаться она.

Я ее даже не видела, потому что ряд одежды ее полностью скрывал. Соседка даже пыталась оттолкнуть вешалку, но, разумеется, ничего не вышло. Железные ножки надежно уперлись в выступ стены, а пальто и куртки весили немало.

Уже вечером видела из окна, как соседка с кем-то носит к контейнерам с мусором кипу вещей. Как они там вешалку металлическую двигали, даже представлять не хочу, но скрежет стоял знатный.

Ни о чем не жалею. Пыталась ведь с ней нормально поговорить и просила сразу убрать вещи. Нет, надо было лезть в бутылку и строить из себя невинную овечку. Теперь вот пусть потаскает тяжести и подышит пылью. Глупые люди должны страдать, раз не понимают человеческого языка!