Наглая соседка повадилась сушить на моем заборе свои трусы и драные чулки

Почему-то городские жители твердо убеждены – в деревнях царят мир и покой. Мол, все люди – братья и сестры, никто никогда ни с кем не ругается, везде тишь и гладь. Ага… а еще ангелы поют по вечерам, а счастливые селяне водят хороводы под яблонями. Согласитесь, логичное завершение ошибочного образа.

Впрочем, я до момента переезда в деревню тоже так думала. Сидела в своем городе, тухла в офисе, выслушивая ежедневно начальника-придурка. Потом плюнула на все и решила коренным образом изменить жизнь. Меня ведь ничего не держало в каменных джунглях. Муж сбежал, детей нет.

Купила домик в деревне из-под помершей бабки и переехала туда на ПМЖ. Свежий воздух круглый год, где-то вдалеке мычат коровы… Соседи, главное, такие приветливые, что даже радостно как-то сразу стало. Никогда бы не подумала, что люди бывают такими душевными. И, как выяснилось, простыми. Простота ведь хуже воровства, слышали об этом?

Итак, через пару дней после окончательного переезда к моему забору подошла соседка Вера. У нас с ней участки ограда в ограду – ближе некуда.

- Ох, а вы к нам жить приехали, да? В наследство дом получили от Марфы, аль купили? Где муж с детьми?! - задала она ряд вопросов, частью глупых, частью некультурных.

- Ну да, навсегда приехала. Мужа нет, дом купила.

- Как это мужа нет?.. Муж должен быть! Нехорошо одной-то жить. Вот я тебе найду кого-нибудь из местных. Ты женщина видная – отбою от женихов не будет.

Слово за слово, беседа подошла к концу. К моему облегчению, разумеется. Не люблю бессмысленных разговоров, да еще и на такие личные темы. Особенно если меня кто-то начинает сватать. Порвать готова, честное слово.

Но это не главное. За своим возмущением я не заметила, что пока соседка болтала ни о чем, успела вывесить мне на забор свое стираное белье. Не знаю, сколько именно его было, но много. В том числе вещи очень, скажем так, личные. Трусы, лифчики, какие-то драные чулки. Неприятно, знаете ли, созерцать такое на фоне прекрасной природы.

Я попросила Веру убрать ее богатство с моей территории, но в ответ получила лишь возмущение. «А чего не так? У нас тут все по-простому», - сказала она и развела руками, как-то недобро ухмыльнувшись. Попросила еще раз – с нажимом. Согласилась, но моську сделала такую, будто я убила ее любимую бабушку и не извинилась за это.

Прошло несколько дней. Вера опять подошла к забору с разговорами. Суть примерно та же – надо замуж, в магазине все дорого, правительство хорошее, но жадное, такси в деревню ездит плохо. Я односложно отвечала, ковыряясь на ближайшей грядке, не обращая внимания на действия соседки. А зря! Она опять развесила свое белье.

Причем на сей раз сделала это так, что висело оно именно у меня, то есть большая часть стираной одежды болталась над МОИМИ грядками. Аж злоба взяла, уж простите великодушно. Никогда бы не подумала, что могу так повышать голос и разговаривать настолько грубо.

- Вера, я же вас просила не развешивать белье на моем заборе. У вас места мало на участке?!

- А чего не так? Всю жизнь так делала. И при старой хозяйке. Она никогда против не была.

- Так я ж не старая хозяйка. Я этот дом купила. И внесла новые правила. Согласно им, вешать сюда белье НЕЛЬЗЯ. Мой забор!

- Ха, фифа городская. Посмотрите-ка на нее, - соседка засмеялась и пошла прочь, оставив свои труселя прямо перед моими глазами.

А я не стала ничего кричать вслед. Не стала уговаривать. Просто подошла к ограде, сорвала с нее Верины тряпки и с размаху швырнула их на ее огород. Специально никуда не целилась, но, ура, один лифчик очень красиво лег на ветку яблони.

Как она орала. Как проклинала меня, городские нравы и пособников фашизма. Не знаю, при чем тут они. Видимо, Вера решила причислить к ним меня, о чем и сообщила в столь грубой форме. А еще пожелала как можно скорее вернуться обратно, продав дом «нормальным людям».

С тех пор с соседкой не здороваемся. Так, обмениваемся взглядами при встрече, не более того. О каких бы то ни было разговорах и речи не идет, мне даже немного тоскливо стало. 

Зато Вера перестала вешать на моем заборе свое белье, и это дорогого стоит. Если еще раз позволит себе такое – опять выкину. Не побрезгую. Пусть потом говорит и делает чего хочет!