- Он рублей пятьсот стоит? - спросил соседка, выпившая бутылку коллекционного коньяка из моего бара

Еще с советских времен у некоторых граждан повелась милая традиция – давать соседям дубликаты ключей от своих квартир. Так, на всякий случай – вдруг помощь какая потребуется, например, цветы полить в отъезде. 

Удобная придумка, хоть и рискованная по-своему. Никогда ведь не знаешь, в какие злые руки может попасть твой ключ.

Мне в этом плане повезло. Точнее, я думал, что повезло. По соседству со мной живет старушка Мария Сергеевна. Добрая, словно самая нежная мама, заботливая, отзывчивая. А еще замечательно печет блины и пирожки. Короче, лучшей кандидатуры на роль «хранительницы ключа» не придумаешь.

И вот как-то раз собрался я в отпуск. Не на наш юг, вырос уже из этого. В солнечную Италию, наполненную сложным вином, неимоверной природой, теплым солнцем и жгучими брюнеточками. Перед отъездом напомнил Марии Сергеевне, что ей надо будет пару раз зайти ко мне.

- Баб Маш, вы вот чего, - начал я, пожаловав к старушке на вечернюю чашку чая накануне вылета, - зайдете ко мне через несколько дней фикус полить, а?

- Да. Хочу посмотреть на Тоскану и Рим. Сколько живу, ни разу в тех краях не был.

- Ого. Дорого поди? - бабулька посмотрела на меня с трудно скрываемой завистью.

- Да нет. Не дороже денег.

На сим тепло распрощались – я отправился в Италию, а Мария Сергеевна спать в свою кровать. Вот от кого я не ожидал подляны, так это от нее… 

Через десять дней вернулся. Открываю дверь, захожу. Картина маслом – в гостиной переставлена вся мебель. Кресла, как это водится у пожилых людей, парно сдвинуты около стены напротив телевизора. Напольные книжные полки стоят одна на другой, совершенно утратив эстетическую привлекательность. А еще половик на ламинате. Старый, дырявый.

В спальне такая же картина – все вверх дном. Ванная – туда же. На кухню и идти боялся, но там, радость какая, обошлось без серьезных изменений.

Потом открыл бар. Одновременно открыл рот от ужаса. Я ведь не рассказал о своей фишке? Слабость у меня есть, собираю французские коньяки. 

Сам их почти не пью, так, на пробу иногда, но коллекцию держу внушительную. Кто-то по монетам сопли пускает, кто-то по маркам. Я избрал своим «фетишем» элитный крепкий алкоголь.

Вы ведь представляете, сколько может стоить бутылка редкого купажа урожаев хрен его знает каких лет? Подскажу, очень дорого – несколько сотен тысяч. И вот как раз такой экземпляр у меня пропал.

Понимая, что взять его могла только Сергеевна, бегу к ней.

- Баб Маш, я вернулся, здрасьте.

- О, Мишенька! Приехал, слава тебе господи, - старушка принялась меня крестить, радуясь встрече.

- Брала. Бутылку коньяка какого-то… Хане. Хине. Ху…

- «Хайн» он назывался. А зачем? Может, вы его не выпили?

- А как же! Выпила. Ко мне подруги приходили, а приударить нечем было. Ну я у тебя и позаимствовала. Нет, я тебе деньги отдам, не волнуйся. Сколько он стоит? Рублей пятьсот?

- Четыреста. Тысяч.

Бабка аж закашлялась, а я испугался за нее – побледнела, руки затряслись.

- А-а-а… Ладно. Было и было, - я почесал лоб. - А перестановку-то вы мне зачем сделали?

- Помочь хотели. Живешь бобылем, как в берлоге, а мы с подругами устроили тебе уютное гнездышко. Понравилось?!

- Да, очень. Спасибо, - я устало махнул рукой и отправился домой.

Веселая ситуация. Бабки выжрали мой коллекционный коньяк, стоимостью в две их годовые пенсии, и с пьяных глаз переставили мне мебель в квартире. Я же им за это говорю «спасибо». Ну а что не трясти же мне с Сергеевны почти полмиллиона за ту треклятую бутылку, как считаете?