Провел на пенсии открытый урок для современных детей и разочаровался в молодых умах

Почти всю жизнь я посвятил детям. Чужим, увы – своих у меня нет. Я бывший школьный учитель русского языка и литературы. Много лет изо дня в день вел уроки, объясняя правописание одним ребятишкам и рассказывая о творчестве литературных классиков другим.

С одной стороны, я свое дело очень любил. Материально осознавал, что формирую новое поколение людей, готовлю смену нам, старикам. 

Ведь именно от нас зависело то, какими будут наши сограждане в ближайшем будущем. Заинтересуются ли они наукой или подадутся в коммерсанты. Станут честно работать или примутся воровать.

С другой, профессия неблагодарная, чего уж греха таить. Заинтересовать весь класс, каждого школьника невозможно априори. 

Следовательно, несколько ребят обязательно будут тебя отвлекать, мешать вести урок. Да и зарплата всегда оставляла желать лучшего что в советское время, что, тем более, в 90-е и нулевые.

Сейчас мне 80 с лишним лет, я уже даже стал забывать, как некогда стоял в школьном классе перед аудиторией и пытался вдолбить в детские головы хоть что-то. 

Может показаться, что я сбежал с работы и никак не нарадуюсь, но нет… иногда скучаю. Так и хочется снова прийти на урок, взять в руки указку… Мечты!

Мечты стали реальностью в один миг. Я встретил на улице своего бывшего ученика, который теперь стал толстеньким дядькой и работает аж директором школы. Не той самой, где преподавал в свое время я, но тем не менее… От этого суть не меняется.

- Так что ж вы, Александр Дмитриевич, - сказал Ваня, выслушав мою жалобу на скуку и ностальгию, - не сходите в родную школу, не попроситесь на открытый урок?

- Это как?

- Все просто. Вы – ветеран образования, с опытом и большими заслугами. Вам банально из уважения дадут возможность урок провести. Не для того чтобы ребят чему-то научить, а в качестве благодарности и ради символизма. 

- Да кто ж меня?..

- Хотя бы я.

Ваня взял мой номер и сказал, что даст знать, когда утрясет некоторые формальности с этим «открытым уроком». Я думал, пыль в глаза пускает или утешить меня пытается, но нет – через неделю позвонил и пригласил в школу.

Условие такое – я прихожу в класс вместо штатного учителя и начинаю вести урок. Причем темы выбираю сам – это ведь не обычный образовательный процесс, а околопраздничное мероприятие. 

Директор же, то есть Ваня, а вместе с ним еще пара преподавателей, сидит на задней парте и следит за порядком.

«Сегодня урок литературы будет вести не Марина Петровна, а ветеран образования, мой школьный учитель, обладатель премий и наград Александр Дмитриевич», - объявил Ваня аудитории, и ребята притихли. Они смотрели на меня в упор, почти не моргая. В полной тишине. И я… вздрогнул.

Не от того, что нахлынули какие-то там воспоминания. Не из-за волнения. Напротив, на урок я был настроен отлично, пребывал в состоянии этакого боевого подъема. 

Просто я посмотрел на детей, и мне стало страшно. Они очень сильно отличались от тех, которые сидели в классе буквально 20 лет назад, то есть незадолго до моей пенсии.

- Ребята, здравствуйте! - громко сказал я, поборов дискомфорт. - Сегодня тема урока у нас будет не совсем обычная, ее нет в типовых КТП. Я расскажу вам о раннем творчестве Пушкина. Довольно своеобразные стихи, честно говоря, но это важно для понимания процесса становления великого поэта…

- А вам сколько лет? - внезапно спросила одна из девушек с первой парты.

- Мне 84 года, - ответил я, поражаясь наглости нынешних десятиклассников.

- А зачем нам это надо? Ну, Пушкин этот ваш ранний? - спросила другая девчушка в полосатой блузке.

- Это одна из основ нашей литературы. Не понимая и не зная творчества Александра Сергеевича, вы не сможете понять душу русского поэта как такового…

После этих слов ребята полностью потеряли ко мне интерес. Они достали смартфоны и уперлись в них, лениво дожидаясь конца урока. А я не стал отступать от своих планов – принялся вести занятие именно так, как задумал. Рассказал все, что знал о молодом Пушкине, прочитал пару ранних стихов.

И нашел-таки свою аудиторию! Две девушки со второго ряда смотрели на меня неотрывно, едва сдерживая эмоции. Мне этого хватило, чтобы получить удовлетворение от урока. Но больше я на такое не подпишусь.

- Почему это? - обиженно и удивленно сказал Ваня, когда я поведал ему о своих ощущениях после «открытого» занятия.

- Потому что они другие. Я не умею работать с этими детьми. Им плевать на меня, на Пушкина. На образование в целом.

- Не знаю, как дети, но лично я в восторге. Александр Дмитриевич, ТАК в этой школе уроки не проводил еще никто.

Тогда я понял, что не зря прожил свою жизнь. Меня оценил по достоинству тот, кого я когда-то учил, и кто стал аж директором школы. Уж он-то знает толк в преподавании. Но я пас – больше никаких уроков. Хватит – мое время прошло, увы.