Дочка решила, что у меня депрессия, и теперь душит меня заботой

В прошлом году я наконец-то вышла на пенсию. Могла сделать это еще пару лет назад. Но, как водится, то одно, то другое.

Сначала решила менять газовый котел (я в частном доме живу), потом выяснилось, что срочно нужно ставить новый забор, и желательно не из палок. А что значат эти хлопоты?

Правильно, нужны деньги. На одну пенсию не разживешься, не разбежишься. Вот и пришлось задержаться да еще поработать.

От Наташи, дочки моей, с зятем толку в плане денег никакого. Сами, как галчата в рот заглядывают, смотрят, не принесла ли им мама в клювике чего-нибудь.

Иногда смотрю на них и поражаюсь. Как дети малые. Женаты без году неделя, своего еще ничего толком нет. А планы строят такие, как будто у них родители минимум олигархи, а максимум члены королевской семьи.

Предложили тут зятю работу. Непыльную и даже по профилю, он компьютерщик. Да, зарплата не ахти, но и нагрузка соответствующая. А в их доме даже такая копеечка ой как кстати будет.

И что вы думаете? Зятек в позу встал. Я, мол, не собираюсь размениваться на ерунду.

У меня, дескать, такое будущее, что вы все закачаетесь. Да-да, мировые корпорации ждут его, по ночам плачут, спрашивают себя, где же там Виталик задержался, почему не едет миллионы лопатой грести.

Вслух я, конечно, ни ему, ни Наталье ничего не сказала. Но и отказать не смогла, когда дочка в очередной раз прибежала ко мне одолжить «тысячу до зарплаты».

Их, этих тысяч, я на молодежь уже пару десятков вот так потратила. И все до зарплаты, которая неизвестно когда будет.

В остальном я на детей пожаловаться не могу. Они у меня хорошие, добрые. Всегда помочь мне рады, внимание уделяют.

Особенно сейчас, когда я решила, что хватит мне работать, пора и дома посидеть. Наташа сначала раз в день звонила.

Как у тебя, мама, дела, чем занимаешься. Потом дочь стала звонить два раза в день. Утром выспрашивает, как мое здоровье.

Я, конечно, в космос уже полететь не смогу, но насчет здоровья, как говорится, не дождетесь. Однако я послушно докладывала Наташе, что чувствую себя хорошо.

Дочь переспрашивала. А голова, мол, не болит, давление не беспокоит.

Вечером Наташа интересовалась, как прошел мой день. Чем я занималась, куда ходила, кого видела. Куда может ходить человек, только что вышедший на пенсию, раздраженно отвечала я.

— Весь день сидела дома, в тишине, и просто молчала! — не сдержалась однажды я.

Дочь тут же встрепенулась.

— Что-то случилось, мама?! Тебе плохо, грустно? Ты чувствуешь себя одиноко?

Я удивилась такой реакции. Ничего подобного, отвечаю. Все у меня хорошо. С чего, спрашиваю, ты вообще взяла, что мне по каким-то причинам должно быть плохо.

Наташа замялась. Просто, говорит, подумалось, вдруг что-то не так.

После того разговора дочка стала проявлять ко мне еще больше внимания. Чуть ли не каждый час звонит и интересуется, как я там.

Знаете, я уже грешным делом стала думать, что дети ждут, пока я кони двину. А что, у них сразу квартирный вопрос решится.

С дочкиной свекрухи-то как от козла молока. У зятя еще два младших брата и сестра, есть кому наследство делить.

А моя Наташа одна, других родственников у нас нет. С мужем мы разошлись еще сто лет назад, он про дочь ни сном ни духом.

Правда, квартирка у меня не самая роскошная, но все же. Иначе как объяснить такой пристальный интерес со стороны детей ко мне.

Недели две дочка терроризировала меня звонками, бесконечными вопросами о моем здоровье и моих занятиях. Наконец я не выдержала.

— Наташа, дочка, у меня все хорошо. Да и почему мне должно быть плохо, я не могу понять.

Она аж ахнула от удивления. Как же, отвечает, ведь ты вышла на пенсию.

— У тебя депрессия от смены социального статуса, ты нуждаешься в поддержке, — серьезным голосом сказала дочь.

Я аж села с телефоном в руках. Говорю, кто тебе эту чушь внушил.

Наташа сказала, что прочитала об этом в психологическом журнале. Мол, писал врач, доктор наук.

Я говорю, наверное, это какой-то очень молодой доктор наук. Иначе он бы знал, что человек к пенсии мечтает только об одном. Чтобы его оставили в покое.

Чтобы наконец отлежаться, домашние дела переделать, чтобы никто никуда не дергал и не теребил без повода.

— Дочь, я всю жизнь с людьми проработала. И сейчас мне никого видеть не хочется не потому, что мне плохо. Я отдыхаю от людей и этим отдыхом наслаждаюсь, — сказала я. 

Но, мама, упиралась Наташка, тебя нельзя оставлять одну!

— Хватит! — прервала я ее. — В конце концов, я не ребенок, могу и сама о себе позаботиться. Просто оставьте меня в покое, хотя бы на некоторое время.

Дочь обиделась. Я, говорит, тебе от всего сердца помощь предлагаю, а ты так себя ведешь.

Вот объясните, люди добрые, как «так» я себя веду?! Не знаю, как втолковать дочке, что никакой депрессии у меня нет. Начитаются модной чуши и потом жить людям не дают.