Муж сбежал от кредиторов, оставив меня с сыном наедине с незнакомцем

Мой муж Костя замыслил свой бизнес. С моей точки зрения, это было заведомо проигрышное дело. Костя  ремонтировал телевизоры. Но настало время цифровых технологий. В этом он был не силен.

К счастью, еще оставались клиенты, имеющие допотопные телевизоры. И вот он задумал свой бизнес. Ну что ж, веришь в свою  звезду – дерзай!

Продолжение оказалось ужасным. Набрав долгов, которые «почему-то» никак не отбивались, Костя оказался в зоне внимания особых людей. Много лет спустя их назовут коллекторами.

Мы не поднимали телефонную трубку.  Мы замирали и переставали дышать, когда звонили в дверь. Началась какая-то партизанская жизнь. Отправляя дочку в школу, я долго изучала в дверной глазок ситуацию на лестничной площадке. После уроков шла встречать дочь возле школьной калитки.

Костя не выходил из дому, бродил по квартире с озабоченным видом или сидел перед телевизором, уставившись в экран. По лицу было видно, что он не видит, что на этом экране происходит. Вообще ничего не видит, ничего не соображает и ни о чем не думает. Я ходила на работу тоже по-партизански: выходя из подъезда, озирала окрестность. Пройдя несколько шагов, смотрелась в зеркальце, проверяя, что там, за спиной. Если не успевала на автобус, ловила такси, но никогда не садилась в первое остановившееся. Все, как учили в фильмах про шпионов.

Но бдительность имеет свойство притупляться.

У моего свекра наступил день рождения. Не поехать было невозможно. Со всеми предосторожностями мы вышли из дома. Это означало, что сначала я вышла из подъезда, дошла до остановки, исподлобья изучая людей в доступной для изучения зоне. Потом вернулась домой и коротко бросила мужу: «Чисто».  И мы поехали к его папе. Все-таки есть польза от фильмов-боевиков…

Праздник получился на славу. Моя свекровь − непревзойденная кулинарка всех популярных кухонь. Стол ломился от угощений. И еще множество всяких вкусностей было уложено в пакетики и банки, еле поместившиеся в сумку.

Одев сына, я оделась сама и вдруг обнаружила, что мужа рядом нет. Я прислушалась. Свекровь  в кухне звякала посудой, шуршала пакетами, собирая для нас еще какие-то гостинцы, чтобы запихнуть их в нашу и без того раздувшуюся сумку. Я заглянула в комнату. Дверь на балкон была приоткрыта, оттуда тянуло табачным дымком.

− Я тебя предупреждал! – говорил свекор. – А теперь выбирайся сам. Я и сам из-за тебя в долги влез. Но меру знаю! Беру столько, сколько смогу отдать. И отдам! Но очертя голову лезть не стану.

Костя молчал.

Он пришел в прихожую, помог взять мне сына на руки, еле поднял набитую сумку. Свекровь расцеловала личико нашего сынишки, сунула ему в варежку конфету. Свекор был хмур, но старался выглядеть веселым.

В дороге сын уснул у меня на коленях. Нести его стало тяжелее, и я отставала от мужа, который шел впереди, постоянно  перекладывая из руки в руку огромную тяжелую сумку.

Шел густой красивый снегопад. Снегу навалило выше колена. От остановки нам предстояло пройти через арку, а затем по длинной дорожке через обширный двор. Уже близко был наш дом, наш подъезд.

Откуда взялся этот человек, я вообще не поняла. Он словно материализовался из воздуха. Я шла, уткнувшись носом в шубку сына. И вдруг до меня донесся незнакомый мужской голос:

− Эй, парень!

Я подняла голову и сквозь снег увидела плечистого мужчину, стоявшего на пути у Кости.

В следующее мгновение муж резко бросил сумку на снег. Жалобно звякнули бутылки и банки с закусками.

Костя бросился в сторону и побежал по снежной целине. Он  нелепо  взбрыкивал  ногами, выдергивая их из снега.

На дорожке стояли я с сыном на руках и незнакомый мужчина. Мы смотрели вслед Косте. Человек стоял против фонаря, я не видела его лица, но мне он казался монстром. Он медленно подошел ко мне. На его лице была растерянность.

− Простите. А что это с ним?

Я молча смотрела ему в лицо, тяжело дыша от своей дорогой ноши, потом выдавила:

− Что вам надо от нас?!

Он пожал широкими плечами:

 − Я прикурить хотел.  Я спички в снег уронил.

У меня хватило сил только сдавленно прошептать:

 − Дайте пройти.

Он ступил в сторону, в снег, давая мне дорогу.

− Может, помочь?

Я начала протискиваться. Руки дрожали, ноги не держали. И я вместе с сыном свалилась в снег. Мужчина помог мне подняться. Поставили проснувшегося сынишку на ноги. Тот моргал и оглядывался, ничего не понимая спросонья. Мужчина отряхнул его шубку, потрепал помпон на шапке и пошел своей дорогой.

Медленно приходя  в себя,  я не могла отвести взгляд от следов на снегу, которые оставил муж. Оставил следы, оставил нас нас на произвол судьбы, спасал свою шкуру.

Сын взял меня за руку.

 − Мама, домой идем?

  −Да, маленький, идем.

И мы пошли по протоптанной дорожке к подъезду.

 А в глазах стояли эти следы, убегающие от дорожки, где оставались мы на произвол судьбы – жена и маленький сын.